Время жизни. Роман Корнеев

руки от балки, чтобы глянуть на хронометр ай-би.

      Пар валил и валил из раструбов, но сила его уже спадала, рёв и свист сменились тихим шипением, сквозь серую пелену уже неслись первые капли дождя – верный признак, что температура падала. Жуткий запах стал почти терпимым, и мне уже почти удавалось выделить на возносящейся ввысь бетонной плоскости темные отверстия раскрытых шторок – отверстий выхлопных камер. Пора прыгать.

      Уперев подошвы ботинок в край балки, я бросил своё тело назад, выгибаясь дугой, рыстопыря руки. Прыжок не из приятных, у меня судорожно ёкнуло сердце, но я твёрдо верил – это расстояние я могу пролететь, на тренировках, правда над твёрдым полом, я делал и не такое, а вчера нарочно у дома перелетел спиной с одного помоста на другой – невесть какой подвиг, но расстояние там было такое же. Размышлять сейчас над тем, смог ли кто-нибудь из моих ровесников вытворить нечто подобное, мне было некогда. Пальцы скользнули по горячему металлу, вцепляясь в самый край раскрытой перпендикулярно стене шторки. Ноги крепко ударились с размаху о стену, и я с ужасом услышал скрежет где-то за спиной, в сочленении. Теперь я понял, почему они наняли меня. Взрослый здесь бы сорвался – крепление еле держало.

      Судорожно выдохнув, я подтянулся, забрасывая ноги в проём. Воняло тут отвратительно, стены узкой камеры были покрыты свежим белёсым конденсатом, воздух был жарким, но уже не раскалённым, хотя какой тут воздух… Я еле откашлялся, и, сквозь брызнувшие из глаз слёзы, ощупью пополз вглубь камеры. По схеме здесь должен быть инженерный люк, оснащённый датчиками, как положено, однако сейчас они должны не работать – красный сигнал на пульте дежурного гарантирован, но выброс был экстренным – сейчас половина стены сверкает, именно на это рассчитывал тот, кто составлял план. И пока всё шло удивительно слаженно и гладко.

      Я прополз ещё метра два, тут от камеры коллектора уходили веером три раструба напорных труб. Люк должен был быть где-то рядом. Мои ладони, дрожа, шарили по склизкому коллоиду, осевшему на стеках камеры, разглядеть я ничего не мог. Чёрт, как же отсюда возвращаться, если…

      Раздалась металлическая дробь, сквозь белёсый туман остатков выброса проникла щёлка тусклого света. Я мешком вывалился в тёмный коридор, закрывая за собой чёртов люк. Нужно двигаться, иначе или на ремонтную бригаду напорешься, или сработает дальний датчик движения. Поблизости приборов слежения по плану не располагалось, так что основной опасностью для меня сейчас был персонал процессора – что они могут подумать, встретив посреди тёмного коридора измазанного пацана в сером комбинезоне и со следами коллоида на лице? Отведут к маме, так точно. Или… или не отведут.

      Я мучительно вспоминал путь наверх, где меня должен был ждать терминал. Кажется, отсюда направо и по вспомогательной лестнице, открытой сейчас по случаю аварии, подняться на два пролёта, а потом – кругом, по опоясывающему процессор