Радуга на сердце. Елена Пильгун

чтобы скрыть собственную уязвимость – вот как сейчас этим «Тебя не будут ругать?», а может, сама Сеть выдала мне прямо в нужую извилину твой отчаянный позывной. А короткое окошко нелегальной риэлторской базы, возвещающее о том, что никаких сделок с недвижимостью у тебя не было и не предвидится, лишнее доказательство тому, что тебе нужна помощь. И чем скорее, тем лучше. Давай, Валько, хорош метаться. После запроса авторизации мышкой не машут.

      from: _thunderbird_

      to: Salamander

      Санька. Сегодня. В восемь вечера. Или никогда.

      ***

      Наплевав на правила дорожного движения, Линь летела чуть не по середине трассы, почти по самой нейтрали, ежесекундно рискуя превысить скорость с «предельно допустимой» на «разрешённой только для камикадзе». Встречный ветер бил по глазам, проникая в узкую щёлку не до конца закрытого шлема, и лохматил тёмную чёлку. Без ветра девушке было тяжело. А в её голове сами собой складывались строки стихотворения:

      Если уйду незамеченным в ночь,

      Дважды в двери повернув длинный ключ,

      Даже и «Лиза Алерт» не найдёт,

      Ибо не вспомнят, во что был одет,

      Что говорил, улыбался когда…»8

      «Почему ты пишешь от лица мужчины? – голос матери, которой Линь не звонила уже целые (о катастрофа!) сутки, так некстати ввинтился в ровную, почти маршевую мелодию текста. – Ты вообще э-э… нормальная? Ну, в смысле ориентации…»

      Усилием воли Линь заткнула мамин голос, лишь её пальцы дрогнули на потёртой рукоятке газа, заставляя мотоцикл выложиться для своей хозяйки ещё больше обычного.

      «…В горсти пять вёсен песка и воды,

      Тысячи лиг вдоль железных дорог,

      Светлые ленты неназванных рек…»9

      Последний луч закатного солнца высветил за поворотом левую половину дороги, заставляя стволы деревьев вспыхнуть рыжим, словно бы они и вправду были охвачены лесным пожаром. А справа, в прохладно-фиолетовом сумраке наступающего вечера, по-прежнему продолжали тянуться ровные ряды двухэтажных коттеджей, которые отличались друг от друга лишь порядковым номером на углу.

      Сколько раз она, зачарованная видом на далёкий горизонт, проезжала на полной скорости нужный поворот к одному из таких коттеджей, где на ста квадратных метрах, обставленных в стиле «хай-тек класса люкс», девушка могла бы назвать своими лишь два угла, в одном из которых стояло кресло-капля с принтом в виде звёздного скопления, а вторым был угловой треугольный балкон с видом на огни восьмиполосной трассы?

      «Плоха та жена, что не спешит с работы домой! – на этот раз в эфир ворвался совсем посторонний голос, принадлежащий какой-то набожной олдскульной бабульке, которую Линь на днях перевела через дорогу. – Мужа любить надо, после свадьбы жена ему принадлежит, потому и фамилию должна менять… А детишки-то есть у вас? Как нет, три года вместе – и до сих пор нет?! Плохо, очень плохо…»

      «Ага, бабка, и это

8

Анна Закревская «Мантра бездорожья»

9

Анна Закревская «Мантра бездорожья»