В поисках праздника. Виталий Капустянский

собираться? – спросил я.

      – Да, пора, – тихо ответил Володя.

      – Володь, тогда твоя очередь сходить за водой, мы уже ходили, – сказал я.

      Володя взглянул на вершину холма и, вздохнув, согласился. Одеваясь, я проследил за нашим водоносом и, когда он скрылся с глаз в тени кипарисов, я спровоцировал Андрея.

      – Андрей, давай ему в рюкзак пару камушков подложим, чтобы не очень рвался вперед.

      – Давай, – согласился Андрей, оценив вкус провокации.

      Вдохновленный мной Орфей, уверенно расшнуровав рюкзак, приступил к закладке волшебных камней.

      – Да, куда ты столько суешь, – спохватился я, – он же почувствует.

      – Нормально, теперь он от нас не убежит, – злорадствовал Андрей.

      Володя принес канистру холодной воды, и мы с Андреем выпили по глотку за успех дела. В два приема забросив на спину станковый рюкзак, я смотрел, как Андрей помогает Володе, он заботливо расправил ремни и примостил круглого дружка на испытательную спину.

      – Что-то тяжело стало, – прогибаясь в спине, сказал Володя.

      – Так ведь поели, – хитро закручивая ус, сказал Андрей.

      – Да и солнце еще жарит в два раза сильней, – поддержал я.

      – Да, ну ладно, – согласился Володя.

      Вдохновленный Орфей лихо закинул на спину свой рюкзак и освободил удивленного Володю от канистры с водой. Он, бодро вскинув голову, словно окрыленный Икар, легко зашагал по коварной гальке с чувством выполненного долга. Волшебные камни, ниспосланные нам богами свыше, сделали свое дело, и взмыленный Володя нес эту небесную кару на радость в душе хохочущему Орфею.

      Волшебство помогло Володе уловить наш ритм тяжелой кавалерии, и его бывшая прыгучая поступь стала такой же крепкой и могучей, как наша. На коротких остановках он, как и мы, выполнял ритуал тяжелого аргонавта, снимал круглого дружка, купал в море голову и разминал затекшую, взмыленную спину. Орфей ликовал и от этого переносил свою тяжесть гораздо легче, тяжеловооруженный спартанец Сизиф больше не совершал губительных для нас рывков, но мне стало жаль Володю, что он взмыленный, как мы, несет зря ненужную тяжесть. Белый дом неожиданно вырос, и наша дорога по побережью окончилась, мы сделали привал, и я открыл Володе волшебную тайну.

      – Володя, труден труд Сизифов?

      – Да, – сказал он, обмывая морской водой лоб.

      – Выкинь камушки из рюкзака, – осторожно сказал я.

      – Да вы что, обалдели! – вскричал он.

      – Зачем сказал, опять рваться будет, – сказал Андрей, обмывая морской водой грудь.

      И как только все чары были сняты с Володиной спины, он бойко зашагал по асфальтированной дороге, словно хотел оставить Сизифову славу на морском побережье. Остроконечные кипарисы и высокие тополя взяли нас под прохладную защиту, лагерь «Днепрорамзэс» расположился на изгибе морского побережья. Широкая, бетонная дорога, возвышаясь над морем, округляла острый изгиб, по ее краю шел металлический бортик, а вечером, как показалось мне, она