Московские каникулы. Эмиль Брагинский

дверью.

      Внутри посетителей не было, и Лучана сразу же, как говорится, взяла быка за рога:

      – Я подаю на вашу компанию в суд! Мой муж – известнейший адвокат, и он разорит «Алиталию»!

      Тирада, естественно, была произнесена по-итальянски и с итальянским пафосом.

      Перепуганный клерк резво вскочил с места:

      – Добрый день, синьора! Присядьте, пожалуйста, синьора! Мы рады вас видеть, синьора!

      – Перестаньте тараторить! – оборвала Лучана. – Где тут у вас самый главный?

      Клерк с максимальной скоростью скрылся куда-то вглубь, и тотчас выплыл аккуратный, лощеный, обаятельный седой господин:

      – Добрый день, в чем дело, синьора…

      – Лучана Фарини.

      – Присядьте, синьора Фарини!

      Ответ был хорош:

      – Вы все сами сядете куда следует, если сегодня же не отправите меня обратно в Рим!

      – Разумеется! – Лощеный кивнул клерку, и тот принялся усердно выбивать дробь на клавиатуре компьютера.

      Лучане надоело стоять, и она плюхнулась на стул:

      – У меня обратный билет с объявленной датой через четыре дня, но из-за вашей проклятой компании я должна улететь как можно скорее!

      – Вы улетите, синьора! – пообещал лощеный.

      – Моя покойная собака была породистой! Вы понимаете?

      Глава агентства понял:

      – Покойница была породистой! Все ясно!

      – У нее было шесть золотых медалей!

      – Шесть! – восхитился лощеный. – Как это много – шесть! И она умерла? – Глава агентства был само сострадание.

      – А вы подменили ее на какого-то безродного лохматого кобеля! – Лучана с открытой ненавистью вперилась в седого господина. А у того сострадание сменилось неподдельным изумлением:

      – Я подменил?

      – Вы! Вы! – не унималась синьора Фарини. – Вы засунули ее в клетку! Вы заранее знали, что я не выброшу живую собаку! Что мне с ней делать?

      – Я об этом подумаю! – Глава агентства держался молодцом. Он позволил себе нагнуться и поцеловать руку клиентки, хотя думал при этом о ней… нехорошо думал. Синьора, в свою очередь, позволила ему поцеловать руку, хотя думала при этом о нем… нехорошо думала.

      Оба приветливо улыбались друг другу, все-таки отличное западное воспитание.

      – Вы будете смеяться, синьора Фарини, – сладко пропел глава агентства, получив информацию от клерка, – но я не смогу выполнить ваше заветное желание. Все билеты проданы, и буквально нет ни одного свободного места! Увы…

      Лучана так энергично вскочила с места, что глава агентства отодвинулся от нее подальше.

      – Встретимся в суде! Я вам не прощу мою собаку! – И шагнула к выходу.

      Стоило ей исчезнуть, как лицо главы агентства стало жестким, и он сказал клерку:

      – Какую только чушь не придумывают клиенты, чтобы поменять билет! Собака дохлая, но зато с шестью золотыми медалями!

      – Кошмар! – поддержал клерк.

      На улице Лучана ловко забралась в автомобиль:

      – Значит, так! У этих идиотов билетов нет, а самолет