Самовар над бездной. Святослав Иванов

похмелий. Когда он съезжал, с прежде радушными хозяевами прощался скомканно и стыдливо – неловко было возвращать им жильё в столь потрёпанном виде.

      А замочек – замочек сопровождал Ивана и Олю во всех их чудесных путешествиях. Один его вид воскрешал в памяти палящий Стамбул и леденящий Стокгольм, высокомерный Лондон и высокогорный Лиссабон. Где всё это теперь? И городов-то таких не осталось, где граждане Иван Шульгин и Ольга Голубева ходили по улицам в обнимку и тратили непривычные купюры на всякую несусветную дребедень.

      Поезд нёсся со скоростью разгоняющегося самолёта, наклоняясь иногда так, что горизонт справа заметно перевешивал горизонт слева – и наоборот. Головокружение дополняло то, что они сидели спиной к направлению движения поезда.

      Вольф разгадывал кроссворд, всем видом изображая блаженство и безмятежность. Иван вздохнул. Его мысли о крушении мира, в котором он жил, нашли пугающе буквальное воплощение. Он не чувствовал неверия в происходящее – мировая культура подготовила его к тому, что подобная ситуация в принципе возможна, – не укладывалось в голове скорее то, что это случилось именно с ним.

      Он перебрал содержимое карманов пиджака – практическую ценность в новых обстоятельствах имели вещи безделушные: пара салфеток, ногтегрызка, зубочистка с хвойным ароматом. То же, что Иван привык считать важным, – и нервно проверял наличие, когда куда-то ехал, – в миг обесценивалось. В кошельке лежали недействительные «деньги», и «банковская карточка», которую не примет ни один банкомат (они здесь и называются иначе). Во внутреннем кармане валандался смешной «паспорт», на котором даже сама надпись «Российская Федерация» смотрелась абсурдно. «Телефон» не ловил никаких сетей и стремительно разряжался, так что скоро ему суждено было стать бесполезным даже в качестве калькулятора. А «ключ от квартиры», который совсем недавно принадлежал Оле, едва ли сможет открыть перед Иваном хоть какую-нибудь дверь.

      Петроград не сильно отличался от известного Ивану Санкт-Петербурга. Разве что автомобили – здесь по улицам ездили только тёмно-бирюзовые такси, вроде лондонских кэбов. Ну, и дома выглядели посвежее.

      Погода стояла замечательная – вечерело, но солнце ещё пекло. Они прогулочным шагом шли по переулкам и набережным каналов. Вольф рассуждал вслух:

      – В городе есть несколько квартир, где я обычно останавливаюсь. У меня здесь много друзей, но с тобой я показаться у них не могу. В силу ряда причин. Но так как я всегда останавливаюсь у них, я, хоть и знаю в городе каждый камень, совершенно не в курсе, как обстоят дела с гостиницами. Кроме того, мы находимся, говоря по-вашему, в розыске – и выяснить степень заинтересованности полиции в нас не представляется возможным…

      Засмотревшись на необычную вывеску, Иван вдруг ткнулся лбом в грудь высоченного и толстого человека. Он поднял глаза – это был полицейский. Снова в местной оранжевой униформе. По бокам от него стояло ещё двое – пониже, но такие же толстые.

      Ваши