Путь гейши. Алина Лис

перекупил у меня на мидзуагэ. Я все хотел зайти к матушке Хасу, чтобы попробовать ее, но так и не собрался. Так она сама прибежала. Чувствую, сегодня вечером мы отлично развлечемся…

      Голос Горо заставил генерала очнуться. Он резко обернулся, испытывая нестерпимое желание ударить будущего тестя.

      – Нет.

      Брови толстяка озадаченно скакнули вверх.

      – Не хочешь разделить со мной малютку? Ладно, думаю, я и сам сумею сделать так, чтобы девочка не скучала.

      Он захихикал. Акио стиснул кулаки так, что свело пальцы.

      Боль привела в чувство. Нельзя ссориться с Асано. Не сейчас, не время…

      Но стоило представить, как толстяк прикасается к Мии, как разум, логика и хладнокровие отступали. Оставалось только звериное бешенство и готовность защищать свою женщину до последнего.

      – Ты не тронешь ее.

      Горо нахмурился:

      – Ты не слишком-то вежлив, мой друг. Напоминаю, что девочка принадлежит мне.

      – Не тебе. Я выкупил ее долг.

      Мия жалобно застонала, и генерал бросился к ней, забыв о наместнике.

      Одного взгляда хватило, чтобы понять – девушка очень больна. Она дышала неглубоко и хрипло, ее била крупная дрожь, а ее кожа показалась Акио слишком холодной и влажной.

      Он погладил ее по щеке, мимоходом влив толику магии, и позвал:

      – Мия!

      Знакомый властный голос выдернул Мию из жарких волн беспамятства. Она почувствовала тяжесть ладони на лбу и открыла глаза.

      Склонившийся над ней мужчина был врагом, мучителем. Но сейчас на его лице читалась неподдельная тревога и забота.

      – Господин Такухати, – обметанные солью губы едва шевельнулись, – простите меня. Я не хотела…

      – Держись, – не попросил, но приказал Акио, вливая в девушку еще исцеляющей силы.

      Мия прижалась щекой к ладони. Прикосновения его рук отгоняли беспамятство, несли успокоение, унимали могильный, пробирающий до костей холод.

      Мужчина скинул куртку, укутал и поднял Мию. Она прижалась к нему, чувствуя, как отступает озноб. Все хорошо. В его объятиях так спокойно…

      Визгливый голос откуда-то со стороны снова вернул Мию к реальности:

      – Мой друг, нехорошо трогать чужую собственность. Оставь девочку, мои люди позаботятся о ней без тебя.

      И гневное сквозь зубы в ответ:

      – Она не твоя!

      Нельзя спать! Происходит что-то важное…

      Девушка разлепила мокрые от морской воды ресницы, перевела взгляд на обладателя визгливого голоса и снова задрожала. На этот раз не от холода.

      Тот самый толстяк, который торговался с Такухати в ночь мидзуагэ! Кривится недовольно, а в глазах горит злое оранжевое пламя.

      Чего он хочет и почему так сердится на Мию?

      Тэруко завязала узел на хакама, посмотрела на себя в зеркало и удовлетворенно кивнула. Широкие штаны скрадывали линию бедер, под свободной курткой не было видно туго забинтованной груди. Мужская прическа – собранные в хвост на затылке волосы – довершала образ.

      Юноша получился, пожалуй,