Сладостное отступление. Кэтрин Коултер

как умер отец, она во много раз увеличила наше состояние, – добавила она.

      – Это просто нелепо, – заметила Лючиана, недоуменно приподняв густые черные брови.

      – Жаль, что она не вышла замуж во второй раз, – заявила Камилла. – Даже представить себе не могу: женщина – и вдруг занята таким делом!

      – Ей делали много предложений, мадам, – спокойно произнесла Джиана, – но она предпочитает жить собственной жизнью и самостоятельно принимать решения.

      – Самостоятельная женщина… – скептически произнесла Лючиана, брови которой так и остались приподнятыми. – Я этого не понимаю! Слава Богу, у нее достало ума согласиться на ваше замужество, Джиана.

      – А каким бизнесом она занимается? – поинтересовалась Анжела.

      – Самым разным. У нас есть судоверфи, корабли, виноградники, железные дороги… – Перечислив некоторые виды их собственности, Джиана вдруг поняла, что она толком не знает, чем занимается ее мать. А спросить Аврору об этом ей и в голову не пришло. – Возможно, – добавила девушка, желая произвести впечатление, – синьор Сальвадо встретится с мамой, если поедет в Лондон на выставку.

      – Карло разговаривает о делах с женщиной?! Боюсь, дитя мое, это невозможно. Он скорее побеседует с обезьянами в зоопарке! Извините меня, конечно, но у него совершенно определенные взгляды на некоторые вещи.

      – Пора бы мужчинам допить портвейн, – заметила Мирабелла, еще раз поглядев на часы.

      – Они спорят о политике, – сказала Камилла. – А я говорила вам, синьорина ван Клив, что моя дочка тоже собирается замуж? Ее жених – такой милый молодой человек из знатной итальянской семьи.

      – Камилла, – обратилась к женщине Анжела, – а я слышала, что Витторио Кавелли ведет себя весьма непристойно.

      – Ну какой юноша не веселится до женитьбы! – возразила Камилла, пожав плечами. – Моя Каметта уже встречалась с ним и считает, что мы с ее отцом сделали правильный выбор. Мальчик так красив и образован…

      – Вы хотите сказать, синьора, что Каметта почти незнакома с ним? – удивленно спросила Джиана.

      – У нас в Италии дочерей воспитывают очень строго, дитя мое. Каметта вышла из монастыря всего три месяца назад.

      – Мы стараемся от всего огородить наших дочерей, синьорина, – сообщила Лючиана, сжав губы. – И нам кажется весьма необычным, что вы, например, дитя мое, пришли сюда с вашим дядей Дэниелом.

      – Но, – возразила Джиана, – я не понимаю, что же в этом плохого. Дядя Дэниел знает меня с пеленок.

      – Англичанки не так относятся к дочерям, как мы, – заметила Мирабелла, не отрываясь от пялец.

      – Ваш дядя Дэниел – чудесный человек, – сказала Анжела, погладив Джиану по руке. – Мой муж как-то связан с его банками, но я, конечно же, почти ничего не знаю об этом.

      – Ах! – воскликнула Мирабелла. – Вот и мужчины!

      Джиана облегченно вздохнула. Первым в комнату вошел хозяин, синьор Конде, – высокий мужчина с темными, проницательными глазами. За ним последовал синьор Кавур – добродушный толстячок, муж хрупкой Анжелы.