Отведи всему начало. Юрий Лугин

потаскун? Вполне здоровая реакция, между прочим, юношеского организма на присутствие очаровательной девушки, – Виктор, чем дальше, тем больше обалдевал от того, что способен говорить с Галей в привычной ему насмешливой манере, которую давно уже выработал для общения с другими девчонками и которую озверело ненавидел, потому что не мог не презирать девчонок, позволявших разговаривать с ними в подобном тоне.

      – Та-а-ак… Еще слово на эту тему, и мы услышим звук пощечин!

      Виктор поднял руки:

      – Сдаюсь, верю, молчу! – снял с гвоздя гитару, провел по струнам, проверяя настройку, и с чувством пропел:

      Я играла в мяч ручной

      За спортивные награды,

      И была я центровой,

      И ударчик был что надо!

      Я авосечку свою

      Из руки переложила,

      Кавалеру моему

      Меж букашек засветила![1]

      – Надо же, он еще и поет! – удивилась Галя.

      – Ага, – скромно сказал Виктор, – пою я классно. А знала бы ты, как я танцую. Ой! Это нечаянно вырвалось, прошу прощения, больше не буду! – он испуганно закрыл обе щеки ладонями.

      Галя рассмеялась.

      – Ладно, – сказала, убирая поднос в сторону, – хватит пустяками заниматься. Поговорим о деле. Платье я для сценки придумаю, а вот твой наряд нужно обговорить.

      – А чё там оговаривать? Сделаю цилиндр из бумаги…

      – Цилиндра мало, – она скептически осмотрела его. – Свидригайлов погрузнее тебя будет. Ему ведь около пятидесяти? Оденешь под белую рубашку толстый свитер. Поверх рубашки какой-нибудь жилет, вместо галстука – черный бант из узкой ленты. Морщины я тебе подрисую, бакенбарды и усики тушью подведу. Здорово бы лысину сделать…

      – То-то народ, меня с лысиной увидев, обхохочется.

      – Слабо шевелюрой пожертвовать?

      – Мне за ради искусства шевелюры не жалко! А знаешь, чего она мне стоила?

      Галя оживилась.

      – Ну-ка, ну-ка! Это не та история со справкой?

      – Выходит, я уже знаменит?

      – Рассказывай! Я хочу иметь информацию из первоисточника, а то говорят всякое!

      – Только держи себя в руках. Есть один нюанс… Это я насчет пощечин.

      – Да ладно!

      – Короче, дело было так. Нарвался я однажды в коридоре на Великую Екатерину, – Виктор перевел дыхание, собираясь с духом в прямом и переносном смысле, и его вдруг не просто понесло, а так понесло, как никогда прежде: реальный эпизод из биографии зазвучал у него как отрывок из авантюрного романа:

      – Горыныч-обэженщик накануне Екатерине наябедничал, что его увещеваниям по поводу приведения юношеских голов в порядок накануне допризывной комиссии я, единственный из класса, не только не внял, а вообще имел наглость вслух над его пламенной речью пострематься. Мол, с головой у меня порядок полный, и на окружающую действительность я, в отличие от некоторых, привыкших строем ходить, реагирую вполне адекватно. Ну а Екатерина Великая из учительской солидарности решила надавить на меня своим мощным авторитетом. Подманила она как-то

1

Ю.Визбор, «Рассказ женщины»