Камин для Снегурочки. Дарья Донцова

под мышкой.

      Я вгляделась и покачала головой:

      – И правда, практически не видно, на зажившую ссадину похоже!

      – Если кто спрашивает, что у меня под рукой, – окончательно развеселилась Глафира, – я всегда отвечаю: родинку удаляла. Ладно, хватит трепаться! Меряй туфли, вдруг у нас и размер обуви один.

      Туфли Глафиры тоже оказались мне впору.

      – Вот и здорово, – одобрила певица, – теперь курс молодого бойца. Во-первых, никого в гримерку не пускай.

      – Куда?

      – Когда на концерт приедем, – терпеливо объяснила она, – мне комнату отведут для переодевания, вот в нее никого не пускай, ясно?

      Я кивнула.

      – Ладно, – хмыкнула Глафира, – остальное потом.

      Клуб «Мячик» находился на шумной улице. Глафира уверенным шагом направилась к стеклянной двери. Я с чемоданом и портпледом в руках тащилась сзади. Певица пнула носком высокого сапожка из джинсовой ткани стеклянную дверь.

      – Эй, открывай!

      Маячивший с той стороны шкафообразный парень лениво распахнул дверь.

      – Тебя сюда спать наняли? – фыркнула Глафира. – А ну зови Катьку!

      Секьюрити забубнил что-то в рацию.

      – Безобразие! – громко заявила Глафира. – Больше ни за что не соглашусь в этой помойке петь. Никогда!

      – Глашенька, душенька! – донеслось сверху.

      Я посмотрела на широкую лестницу. По ступенькам быстро спускалась стройная женщина в элегантном костюме.

      – Как мы рады! – щебетала она.

      – Можно подумать, – скривилась Глафира. – Прихожу, никто меня не встречает. Этот идиот даже дверь не открыл.

      – Извини, Глашенька, – тараторила Катерина, – знаешь, я всегда вас поджидаю, просто на секунду отошла, тут до тебя Алена Лапина подъехала, так я ее повела…

      Глафира покраснела.

      – Кто?

      – Лапина, – растерянно повторила Катя, – наша звезда, Алена. Она перед тобой поет.

      Глафира покачалась с пятки на носок, потом вдруг взвизгнула:

      – Танька, уматываем, шагай к машине.

      Ничего не понимая, я подхватила поставленный было на пол портплед.

      – Глашечка, – засуетилась Катя, – что случилось?

      – Значит, Лапина звезда, а я – так, дерьмо на лопате?

      – Что ты! Господи, как такое могло тебе в голову прийти?

      – Ее встречают, а я стой у закрытой двери!!!

      – Глашечка, ну прости, я бежала тебя встречать сломя голову!

      – Не похоже, что ты слишком торопилась.

      – Глашенька! Леня, Игорь, быстро ведите звезду в гримерку! – заорала Катя. – Чего встали, идиоты! Фрукты, надеюсь, поставили? А воду? Только без газа!

      Потом она повернулась к Глафире.

      – Я помню, что ты, моя радость, не любишь газированную!

      – Еще тебе следует помнить, что меня надо встречать у «Мерседеса», – отрезала Глафира и пошла к лестнице. – Алену она повела! Кошку визгливую! Тумбу квадратную! Юбочку из плюша! Нашли звезду! Уржаться!

      Катя бежала впереди нас, постоянно оглядывалась и с самой сладкой улыбкой на лице верещала:

      – Глашечка, душечка, осторожнее, тут приступочка. Ленька!