О.Л. Книппер – М.П. Чехова. Переписка. Том 2: 1928–1956. Ольга Книппер-Чехова

северяк.

      Ванда есть Ванда, такая, как и была, – очень занята, но все-таки находит время, чтобы поучиться пению!

      Похоронили Коварского[264], и без него как-то стало скучно на набережной. Это последний старожил ялтинский…

      Матвею Львовичу прибавили жалованья, но очень мало, всего 15 руб. в мес. Он, конечно, надеется, что прибавят еще с 1-го января. У нас садовники самые плохие получают не менее 100 руб., а я просила Мих. Ив. о 90 рублях.

      В Москву хочется до боли, и надо выяснить положение Чеховского музея. Лишение спецсредств очень худо отражается на жизни музея. Думаю хлопотать о целевых средствах в Госиздате. Не мешало бы от доходов от чеховск. изданий уделить хотя бы сотую процента в пользу его дома. Из Биб-ки присылают очень скупо, и часто сижу без копейки… Меня несколько страшит поездка в Москву. Говорят, теперь нет уже никакой возможности довезти свои чемоданы от вокзала до места. Да и отсюда доехать до Севастополя тоже трудно. На автомобиль с багажом не принимают, и пароходы не всегда подладишь под поезда, и т. д. и т. п.

      Ну, покойной ночи, спи сладким сном, не тоскуй, кури поменьше и почаще думай о твоей отшельнице-золовке, которая скучает по столичной жизни…

      Передай мой привет и поздравление с Нов. годом Николаю Дмитриевичу, мне очень хочется с ним побеседовать вообще. Привет Еликону, Софье Влад. и Фанне Георг.

      Любочку и Леву нежно целую с чадой.

      Тебя же прижимаю к сердцу и крепко целую. Твоя Маша

      Все письма М.П. к О.Л. за этот год (кроме особо оговоренных) хранятся: ОР РГБ, 331.105.27.

      2. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

      31 янв. 1932 [Ильинское – Ялта]

      Маша, дорогая, у меня опять неприятное происшествие, от котор. я прихожу в себя опять в Ильинском у Зин. Григ. У меня расшатался справа последний зуб, крепкий, с коронкой, началась сильная опухоль и боль. Моя «зубная» пришла и легко вынула зуб, но… под ним оказался новый свежий зуб, кот. и выпихнул старый, и, конечно, боли были от этого непрошенного новорожденного. Забили тревогу, у меня был слет трех докторов: зубн. хирурга, зубн. врача и моего терапевта. Я среди адских мучений все же не могла понять окружавшей меня тревоги. Боль усиливалась еще и нижним зубом, в кот. моя Вал. Павл. вскрыла нерв и положила мышьяк. Только здесь Людмила рассказала о причине тревоги. Хирург (знаменитый) просил Иверова предупредить близких, что может быть общ. заражение крови – около новорожд. дурака образовалась язва, и ввиду моего «возраста» не предвиделся легкий исход. Но… мой организм победил, и вот я жива, хотя и предстоит еще изъятие новорожденного. Ты слыхала – в мои годы новый зуб! Лечение состояло в ежеминутном полоскании марганц. кал. Я ведь 4 суток лежала с темпер. выше 38°. И сейчас голова точно не в себе.

      Я опять с Людмилой отпаиваюсь чудным молоком, гуляю, сплю. 3-го уеду и 5-го думаю играть.

      Соловей уже не поет.

      Сегодня морозец и метель, а то все таяло. Вчера ожила бабочка в комнате и металась около электр.

      Маша, когда ты приедешь? Начинаем ждать. Целую

264

См. письмо М.П. от 21 ноября 1931 г.