Скульптор-экстраверт. Вадим Левин

Да что это меняет по большому счету… Да мало что… Да ничего… Завтра все равно наступит утро, и будет день, и будет пища для новых размышлений… О Боже Милосердный, зачем и за что нам все это дано Тобой???

      Глава 5. Всеволод и Анна

      Ноябрь в тот год выдался совсем уж теплым. Таких ноябрей мне не доводилось встречать на своем веку ни до и ни после. Тот ноябрь больше походил на конец апреля, когда земля подсохла, и уже не слякотно, и все готово к приходу мая. Именно поэтому никто в Москве и не заметил, как на смену осени пришла зима.

      В тот год казалось, что осень не закончится, а декабрь не наступит, на полях травка зазеленела. Дни исчезали, а осень продолжалась. Та осень и тот ноябрь были грустными, как, впрочем, и всегда, в независимости от погоды. Снег за тот ноябрь так и не выпал на землю… Но все же листочки опали, слезинки дождя пролились с неба, и не зависимо ни от чего по календарю наступил декабрь месяц.

      Декабрь наступил, и Анне Петровне пришло время разродиться – по дням и числам, принятым природой. Девять месяцев пролетели для нее и Всеволода сменой времен года – весна, лето, осень, начало зимы. Пролетели так быстро, словно только что выпавший с неба снег взял да и растаял на лету, так и не долетев до земли… И в ночь с первого на второе декабря у жены Всеволода начали отходить воды и он отвез ее в роддом в Москву. А третьего декабря, свет беленький увидела Полина…

      Скульптор с утра срочно засобирался в роддом… Всеволод поставил чайник… За окошком переливалось солнышко. Капелька, свисавшая с веточки ивы, сверкала на солнце… Я сидел у соседа на кухне, щурился от солнца и посматривал в окошко, любуясь и принимая на душу благодать наступающего солнечного дня.

      – Пойду Импрезо заведу, двигатель прогрею, – сказав это, Всеволод чуть ли не выбежал с кухни на улицу. Я еще раз перевел взгляд со скульптора на окно и увидел, как капелька сорвалась с веточки ивы и упала на землю…

      Всеволод как ходил по дому в шортах и футболке, так и выскочил в них из дома во двор, ни сколечко не остерегаясь подцепить какой-нибудь вредный и совсем ему ненужный чих. За то время, пока он выходил на улицу и заводил машину, чайник вскипел, а чай, стало быть, поспел.

      Вернувшись в дом, он ни с того ни с сего подошел вплотную ко мне, широко и глубоко раскрыл свой рот, так широко и так глубоко, что я с легкостью для себя разглядел его язык, зубы, горло и гланды. Он подошел ко мне, словно подскочил, так неожиданно и ни с того и ни с сего, что я сразу ничего-то и не понял и сам чуть было не открыл свой рот от удивления… Близко подошел и неожиданно для меня самого, дыхнул мне прямо в лицо, но для чего? Я быстро отпрянул в сторону.

      – Ты чего делаешь? Сева!

      – Не пахнет перегаром?

      – Дыхни-ка, еще разок… – Всеволод еще раз наклонился ко мне.

      – Аш!!!

      – Нет, вроде не пахнет, тишина… Ноль промилей за версту – зеленый свет тебе в пути… А ты что, вчера глотнул слегонца?

      – Да, двести пятьдесят армянского…

      – Сев, слушай, а ты заведи себе алкотестер, чужому носу в этом деле