Скульптор-экстраверт. Вадим Левин

прав в своих предположениях: они жили вместе все эти годы лишь потому, что взаимно исключали друг друга… полным и беспрекословным подчинением одного – другой… Их брак был основан и держался на законах женской логики…

      Снизу, с лужайки возле дома, послышался звонкий ребячий голосок:

      – Дядя Егор, а шашлык скоро будет готов?

      – Уже готов, поднимайтесь и тарелки с кухни тащите! Наш разговор с Егором прервался ровно тогда, когда это и должно было произойти. Пришло время шашлычку…

      Шашлык задался на славу и получился на загляденье румяненький и с жирком, пальчики оближешь. Такой шашлычок, знаете ли, одно удовольствие приправить чесночным соусом, а заодно посыпать поверх укропчиком и мелко порезанным лучком – очень аппетитно, знаете ли, выглядит…

      Как только Егор снял шампура с мангала, народ словно почувствовал добычу и сразу же столпился на веранде вместе с мухами, неизвестно откуда слетевшимися на пиршество со всей округи и в огромном и бессчетном количестве. Неряшливые мухи с зеленовато-золотистыми брюшками и лапками, измазанными во всяком дерьме, которое только можно сыскать на белом свете, ползали повсюду. По столу, по тарелкам, по рукам, по моей коленке, по голове Анжелы, по спине ее мужа Егора. Открытая веранда была просторной, и места на ней всем хватало. Шлеп – я ударил по коленке, коленка вздрогнула, муха отлетела, оказалось, мимо – стало быть, промазал. Шлеп – раздался глухой прихлоп чьей-то ладони о стол, кто-то присобачил муху к столу, аккуратно взял ее пальчиками за крылышко и сбросил с веранды на участок. Понеслось – шлепок за хлопком, хлопок за шлепком, только повод дай. Кто только и как ни старался прибить очередную муху, и у многих, надо сказать, это совсем неплохо получалось… Послышалась череда хлопков и шлепков, отдаленно напоминавшая собой прифронтовую канонаду. Кто-то не поленился и даже притопнул ногой по плитке на полу – промах, три прихлопа – два притопа, три притопа, два прихлопа и наоборот.

      – Во поналетели-то!

      – Вот поразвелось-то!

      – Спасу от них нету!

      Отовсюду, со всех сторон доносились удивленные возгласы…

      А вскоре на просторную веранду прилетели две острые на жало осы и один могучий, толстозадый и дремучий шмель. И стало уж совсем весело, кто-то отмахивался от ос, кто-то пытался прибрать к рукам шмеля, вездесущие же мухи ушли на второй план в тень.

      Я же принялся за дело и оторвал зубками кусочек сочного мясца. Мой изголодавшийся желудочек воскрес и ожил, можно сказать, что взыграл, наполнился радостью и засеменил своими ножками по моему животику… Скушав последний, четвертый по счету кусочек, я облизал пальчики, а мой желудочек разомлел, задремал от удовольствия и принялся посапывать, пригреваясь на солнышке… Но рано я расслабился…

      Через десять минут желудочек напомнил о себе. Он встрепенулся и лягнул меня что есть мочи по животу. Я скушал еще два сочных и весьма аппетитных кусочка свинины с жирком… И только тут мой желудочек окончательно успокоился, залег на боковую и захрапел на всю округу до утра следующего за этим дня…

      Егор взял в свои руки гитару и