Оранжевая смута. Василий Варга

боевые отряды, для того чтобы взять власть во что бы то ни стало. А придя к власти, мы примемся за наведение порядка в стране. Русский язык должен быть вытеснен отовсюду: из радио, телевидения, газет и журналов, театров и подмостков эстрады, из школ и любых других учебных заведений. Вместо русификации украинизация, и это справедливо, а значит, и гуманно. Ты президент, а я премьер-министр. А почему бы нет? А? Как ты думаешь? Теперь тебе разрешается балакать на родной мове.

      – Ты знаешь, я бы поел чего-нибудь, нет ли у тебя сала с чесноком: с утра ничего во рту не имел, – произнес Вопиющенко и кисло улыбнулся.

      Юлия хлопнула в ладоши и устремила глаза в сторону потайной двери. Тут же выскочил мальчик в белом халате и высоком белом колпаке.

      – Сала и чеснока, живо. Прибавь ко всему, что должно быть на столе. Через пять минут доложить.

      – Сало копченое, свежее? Вы не изволили сказать.

      – Всякое. Президент должен иметь право выбора, – сказала Юлия. – А сейчас в баньку. Только смотри, не злоупотребляй салом, как в тот раз, а то еще больше отравишься, ты какой-то сальный, даже иногда пахнет от тебя салом.

      12

      Столовая Юлии походила на ресторан, правда, столиков было всего на двадцать пять персон. Была даже небольшая сцена для музыкантов. Но на этот раз посетителей было только двое: Юлия и Виктор Писоевич.

      Вопиющенко потянулся именно к тому столу, который ломился от сала и чеснока. Юлия схватила бутерброд с икрой на другом столике и уселась напротив него.

      – Налей, – приказала она.

      Гость открыл бутылку русской «смирновской» водки и наполнил вместительные рюмки.

      – За нашу победу… над москалями, над Кремлем и над Россией, – предложил гость.

      – О, это само собой разумеется. И над Кучумой тоже. А почему ты не выпил?

      – А я немного перекушу, – произнес он голодным голосом и принялся уплетать сало с чесноком. Это было вареное и охлажденное сало, а затем он попробовал кусок копченого сала с ядреной горчицей и только потом отхлебнул из рюмки, забыв произнести «за нашу победу». Разные сорта рыб, копченых и соленых, тоже привлекли его внимание. Он ел, не переставая, будто его не кормили целую неделю. Юлия знала, что он, после такой сытной пищи, сразу заснет и тогда не жди от него ничего, кроме храпа, но не препятствовала ему насладиться деликатесами.

      – Бедный ты мой, некому за тобой ухаживать так, как ты этого заслуживаешь. Был бы ты моим, я бы тебя с ложечки кормила четыре раза в день, а когда бы ты уезжал на встречу со своим народом, чтобы образумить этот народ и наставить его на путь истинный, я бы посылала вслед за тобой походную кухню. Твоя супруга Катрин совершенно не заботится о тебе. Да и не умеет она готовить. От тебя всегда жареными пончиками пахнет. А это приведет к порче желудка. Вон и воротник рубашки у тебя давно не стиранный. А теперь, может, пора остановиться, – сказала она, видя, что он не знает меры. – У тебя нелады с желудком, а жирная пища – не самое хорошее