Жаба с кошельком. Дарья Донцова

эмоций, сообщила Вика, – очень прошу, найми мне адвоката. Спасибо. Извини, но больше мне обратиться не к кому.

      Из трубки полетели частые гудки.

      – Ну, как самочувствие? – прогудел, входя в дом, полковник. – Думается, теперь вас не скоро потянет на сладкое!

      Но мне было не до собственного состояния здоровья.

      – Вику арестовали, – налетела я на Александра Михайловича.

      Тот вздернул брови:

      – Какое обвинение ей предъявили?

      – Убийство Андрея. Немедленно узнай подробности.

      – Главное, не вопи! – рявкнул Дегтярев.

      Я послушно замолчала и пошла в ванную. Вот уж бред так бред! Вика последний человек в этом мире, которому бы пришла в голову идея убить Андрея. Она совсем недавно обрела семейное счастье, дом и очень ценила то, что получила устойчивое материальное положение и статус замужней дамы. Произошла чудовищная ошибка, но, скорей всего, уже завтра Викулю с извинениями отпустят.

      – Ты что там делаешь? – спросил полковник.

      Я распахнула дверь:

      – Умываюсь, а что?

      Александр Михайлович молча посмотрел на меня, потом сказал:

      – Ты сядь.

      Было в его голосе что-то такое, мрачно-серьезное, от чего я обрушилась на унитаз и покорно ответила:

      – Уже сижу.

      – Лучше, если ты пройдешь в спальню и устроишься в кресле, – велел Дегтярев, – мне не нравится общаться с человеком на толчке!

      Я быстро переместилась в указанном направлении.

      – Ситуация непростая, – заявил приятель, – сама посуди: люди пили чай и кофе, ели торт. Двое из них отравились до такой степени, что оказались в больнице, а третий умер. Но с остальными-то ничего не случилось: ни со мной, ни с Маней, ни с Кешей, а тортиком лакомилась вся компания.

      – Ну, случается такое, – тихо сказала я, – мы ели с одного бока, вы с другого. Наша часть оказалась испорченной.

      – А вот у сотрудников правоохранительных органов возникло иное предположение.

      – Какое?

      – Те, кто остался здоров, вкушали кофе из фарфоровых чашек, заболевшие напились чаю из нового серебряного сервиза.

      – И что? – не поняла я. – Какая связь между кофе, чаем и тортом с сальмонеллезом?

      – Никакой!

      – Тогда в чем дело?

      – Чашки из нового сервиза были тщательно проверены, и…

      – Ну, – поторопила его я, – говори скорей.

      – И в каждой нашли следы яда.

      – С ума сойти! – заорала я.

      – Ага, – кивнул Дегтярев, – если бы Машка, Кешка и я решили откушать чаю, мигом бы попали в лучшем случае в реанимацию, ну а в худшем – на кладбище.

      – Но при чем тут Вика?

      – Похоже, это она положила отраву в чашки.

      – Но зачем?

      – Хотела убить Андрея.

      – А мы при чем?

      – Ни при чем, – мрачно ухмыльнулся Дегтярев, – она думала представить дело как несчастный случай: поели несвежий тортик, и все. Когда один травится – подозрительно, а если это происходит с компанией, то больше похоже на банальный несчастный случай.

      Я заморгала глазами.