Жаба с кошельком. Дарья Донцова

что вокруг вязкое болото. Звуки практически исчезли, но глаза отчего-то не перестали четко воспринимать окружающий мир, они были прикованы к безвольно свисающим с потолка конечностям, неправдоподобно длинным и каким-то шишковатым. Ноги выглядели странно, через секунду я поняла, в чем дело, – у них отсутствовали ступни, внизу дольчики заканчивались культяпками.

      – Прекрати визжать! – рявкнул Александр Михайлович и встряхнул Зайку.

      Она поперхнулась криком и прижалась к полковнику.

      – Там… висит, – прошептала она.

      – Ну висит, – как-то равнодушно подтвердил Дегтярев, – пусть себе качается.

      От такого безразличия я чуть не потеряла сознание. Конечно, полковник каждый день сталкивается на работе с трупами, он приобрел иммунитет к подобному зрелищу, но мы-то нет! И потом, как он может быть таким, стоя возле повесившейся Вики?

      – Чего вы орете? – поинтересовался Дегтярев.

      – В-в-вика, – прозаикался Андрюша, – она…

      – Небось не слышит вас, – пожал плечами полковник, – пошли в столовую, я еще не наелся как следует.

      Это было уже слишком! Я подскочила к Александру Михайловичу и с гневом заявила:

      – Как ты можешь! О еде! Рядом с трупом!

      – Чьим? – хмыкнул Дегтярев.

      Зая подняла дрожащую руку и ткнула пальцем в дольчики:

      – Ты не видишь? Вот!

      – Что?

      – Там!

      – И чего?

      Мое терпение лопнуло:

      – Надо немедленно вызвать милицию!

      – Зачем? – подскочил полковник.

      – Дегтярев! – взвыл Кеша. – Сейчас же прекрати юродствовать! Не видишь, Андрею плохо!

      Литвинский и впрямь навалился всем телом на косяк.

      – Никак не пойму, – наморщился полковник, – о чем речь-то?

      – Вика повесилась, – ляпнула Маня, – вон висит!

      – Где? – вытаращил глаза Александр Михайлович.

      – На крюке, – прошептала Зайка, – вон ноги.

      – Ноги?

      – Да.

      – Чьи?

      – Викины, – рявкнула я, – в цветных колготках!

      Внезапно полковник расхохотался, вошел в кладовку и дернул за одну ногу, покачивавшуюся в полумраке.

      Я зажмурилась. Нет, не зря говорят, что профессия накладывает несмываемый отпечаток на человека. Многие дантисты становятся садистами, а менты – преступниками… Ну полковник! Как он может так себя вести!

      – Мама! – взвизгнула Маня. – Лук!!!

      Я открыла глаза и ахнула. Под потолком болтались пустые колготки, на полу высилась гора из головок репчатого лука.

      – Вы чего тут стоите? – раздался за спиной голос Вики.

      – Там, – забормотал Андрюшка, медленно розовея, – там твои чулки!

      – Ну да, – спокойно подтвердила Вика и всплеснула руками. – Кто же из вас весь лук рассыпал? Отвечайте, ироды! Зачем связки дергали!

      – Лучше ты нам сообщи, – умирающим голосом пробормотала Ольга, – за каким чертом набила свои колготки луковыми головками?

      – В журнале прочитала, есть такое издание, называется «Ваш огород», – объяснила Вика, – там было написано: если хотите сохранить