Когда сорваны маски. Матс Ульссон

понял, о каком доме я говорил. Он даже стриг там траву. То есть не сам он, конечно, а его «мальчики». У Андрюса было три газонокосилки, и все три всегда на ходу. Его территория простиралась от пригородов до Хельсингборга, от Йонсторпа и до Энгельхольма.

      – Те, кто живет там, неплохо пристроились, – заметил Андрюс, имея в виду дом за стеной. – В Литве они живут в старых зданиях, да и кормят там плохо.

      На словах «те, кто живет там» Андрюс покрутил пальцем у виска.

      – Девяностопятипроцентники, ты имеешь в виду? – спросил я.

      – Никаких девяноста пяти, я всегда даю сто, – отчаянно затряс головой Андрюс. Похоже, я переоценил его познания в шведском. – Потому что должен. Шведы не хотят работать, хотят только отдыхать. Но нужно иметь сто двадцать пять и десять процентов…

      Я не стал уточнять у него, что все это значит, и вместо этого спросил:

      – А кто владеет этим учреждением? Это ведь что-то вроде психиатрической лечебницы? Кто там всем заправляет?

      – Этого я не знаю. Я посылаю счет-фактуру по мейлу, деньги поступают на счет. Я вообще с ними не вижусь.

      – Но в самый первый раз, когда они тебя нанимали, неужели вы не встречались?

      – Меня разыскал человек из Польши, по рекомендации. Я послал ему мейл, мы не встречались.

      – Из Польши? – удивился я. – Но если он здесь, на него можно как-то выйти?

      – Я не знаю, – пожал плечами Андрюс. – Но наведу справки, если хочешь.

      Я кивнул.

      – А ты никого не видел там, пока вы стригли газон?

      – Никого. Все они были внутри. Может, им надо спать.

      – Дашь мне мейл?

      – Позже пришлю на мобильный.

      Я вернулся в свой дом и зашел на сайт местной газеты. Там не оказалось ничего интересного. За исключением того, что какого-то нищего у входа в «Сюстембулагет» облили горчицей. Не исключено, что это был тот самый старичок, которого я там видел.

      Я набрал в «Гугле» «Рыцари тьмы», но и это мало что дало. В серии репортажей утренней газеты сообщалось, что «рыцари» воюют с двумя другими байкерскими группировками, названий которых я не нашел.

      Тут мой мобильный издал звук, похожий на удар по клавишам старой печатной машинки, и это означало поступление эсэмэски.

      Андрюс прислал мне адрес тех, кто, по его словам, заправлял в психиатрической лечебнице. Я не представлял себе, что мне с ним делать.

      Написать им и спросить, сколько стоит у них подлечиться? Если они, конечно, вообще этим занимаются. Или поинтересоваться, зачем к ним ездят байкеры?

      Хотя, возможно, байкеры понятия не имеют о том, что творится за стенами дома. С другой стороны, кто сказал, что у «рыцарей тьмы» не бывает душевнобольных мам?

* * *

      Ей понадобилось еще несколько дней, чтобы изучить окрестности, прогуливаясь до гавани и обратно, вдоль побережья и по многочисленным улочкам.

      Она привыкла к одиночеству и даже полюбила его. Во всяком случае, научилась извлекать из него пользу.

      Ее муж изменился с тех пор, как начал зарабатывать большие деньги.

      Вполне