О верности крыс. Роман в портретах. Мария Капшина

компании из пяти подростков и двух альдзелов.

      – Вы учите грамоте этих оболтусов, почтенный? – предположил Ошта.

      – Верно. Неужели они вспоминали меня на уроках фехтования? – улыбнулся старик.

      (Компания с альдзелами пошушукалась и откочевала на шкуры. Один из ребят по дороге перемахнул через стол, задев кого-то ногой, и получил предупредительный тычок в ребро: «Умник, хал тиргэ!»)

      – Грамотные люди иначе изъясняются, – ушёл от прямого ответа Ошта. – К тому же, мальчик, который проводил меня сюда, упоминал, что должен подготовить для Кхад какие-то бумаги…

      Учёный как-то заметно сник.

      – Верно, так я их и учу. Я учу их понимать гимн Верго, а они спрашивают про интриги ол Ратхо против Аджонигатш. Я преподаю каллиграфию, а они учатся подделывать почерки.

      Он говорил так устало, что даже горечи в голосе не слышалось. Ошта поспешил увести разговор в сторону, не позволяя себе задуматься над последней репликой.

      – Откуда вы, почтенный?

      – Из Сейнледа. Янек из Сейнледа. Работал в тамошнем храме, покуда не выставили за дверь с пустым мешком да с внуком. Уже бы Кеила повстречал16 где-то на дороге, если бы сюда не забрёл. Обязан, выходит, Кхадере жизнью и благополучием…

      Старик рассмеялся кашляющим смехом, Ошта решительно отправил ближайшего мальчишку за водой; тот быстро вернулся.

      – Выпейте, почтенный.

      Янек послушался, стёр каплю с бороды, потом продолжил.

      – Своими глазами увидите то же, если ещё не успели. Я, помнится, как пообвыкся, возомнил Тиарсе знает что, будто вот оно: истинное призвание учёного, открыть свет для детей, указать им верный путь… Много ещё такого думал, да всё возвышенным слогом. Что ж, учить я их учу, оно так. А учатся они ещё быстрее, чем я учу. Таких учеников у меня никогда не было. Да вот выходит… – он приподнял руку для какого-то жеста, остановился, глядя на тонкую кожу на тыльной стороне ладони, вздохнул и положил руку обратно.

      – Шонек – внучок мой, – как-то безнадёжно тихо сказал он. – Ночами не спит, чтобы только в кхади поскорее приняли.

      Старик говорил дальше, что Кхад их подчиняет полностью, что они до мельчайших деталей послушны, что и воли своей у них нет, а она играет, как неживыми куклами. Ошта думал, как учит ребят равновесию, контролю и умению понимать противника, а они все учатся только убивать.

      – Неправда! – почти возмущённо раздалось совсем рядом. – …почтенный, – добавил Лорд, немного стушевавшись под двумя взглядами. – Доброй ночи, мэтры.

      – Здравствуй, Дзойно, – не сдержал улыбку Ошта: очень уж серьёзно обиделся мальчишка. А больше почти никого в комнате не осталось, кроме ребят с альдзелом в дальнем углу.

      – Угу. А только неправда. Кхад нас не использует, и своя воля у нас есть. Только вы же сами говорили, почтенный Янек: правитель – голова, а вассалы – тело. Если бы мы вместе не были

16

Кеила повстречал – зд. умер.