Ледоход. Елена Крюкова

воочью

      Девчонка с мордой лисьею!

      Бежала задыхаясь

      я в спину

      в спину целился

      Побег – судьба такая

      Не всяк на то осмелился

      А нынче бы мне от себя убежать

      Берданка отменна – да страшно нажать

      Кусок раскаленного пальцем металла

      Чтоб мука проклятая враз перестала

      Эх девка ты молишься

      ну и молись

      А жись – не молитва

      А жись – это жись

      А жись – это ближнего носом в колючую

      Проволоку

      это орден на случай

      А вдруг смена власти

      а вдруг что пожиже

      Тогда я себя и на троне увижу

      А самодержавие – неистребимо

      Иконы хоругви народом любимы

      Народ зацелует оплечье иконы —

      И снова пойдут на Восток эшелоны

      И снова на Север

      и снова на Запад

      И снова коровий теплушечный запах

      И снова с винтовкой стою на охране

      Вонючий «бычок» «Беломора» в кармане

      И белки по елям

      и Солнце по насту

      Собака моя молода и клыкаста

      Ты, низшая каста!..

      Запляшешь под дулом!..

      Спой песню такую

      чтоб совесть уснула

      Св. Николай Мирликийский. Икона

      Этот человек не приказывал и не унижал.

      Он просто Город на ладони

      держал.

      – Гляди же, девчонка! Живая ладонь,

      А я умещу на ней град —

      Подъемные краны и храмов огонь,

      Дворцы, где пирушки гремят!

      Где люстры над сытыми лицами жгут

      Пчелиные, злые огни…

      И рек ледяных замороженный жгут,

      Где спят ледоколы – одни…

      Ладонь человечья – такая земля!

      Гляди!.. Это страшный овраг,

      Где санки на гибель летели, пыля,

      Под визги мохнатых собак!

      А это – Кремли, маков цвет, терема,

      Узоры, чесночный зубец

      Кирпичной стены!.. А поодаль – тюрьма,

      А ближе – пустырь, как рубец.

      Я в этих подъездах познал и ножи,

      И теплые щеки любви…

      Ну что, заробела, девчонка?.. Держи!

      Теперь эти башни – твои!

      Торговые, с запахом кожи, ряды!

      И рынки, где птицы клюют

      Бесценный изюм!.. В отведенье беды —

      Бери, если даром дают!

      И он протянул мне сверкающий град

      С часовней, похожей на «Ять»!

      И я поняла: нет дороги назад!

      И надо подарок принять.

      И я прошептала: – Спасибо! Беру… —

      Но вспышка ожгла мне ладонь.

      И вдаль полетел на широком ветру

      Тугой и жестокий огонь.

      Летела судьба моя, город ночей,

      Задымленных, праведных дней.

      Летел и горел, будто сотни свечей

      И горьких фонарных огней.

      И в пламени этом горели дома,

      Где плакало детство мое,

      Где я по простору сходила с ума,

      В каморке зубря Бытие.

      Св.