Движущиеся картинки. Терри Пратчетт

декан станет другим человеком.

      – Пожалуй, – согласился казначей. – Мертвым.

      – Зато умер бы здоровым.

      – Да, но все же умер бы.

      Аркканцлер недовольно поворошил бумаги у себя на столе.

      – Разгильдяйство. Кругом разгильдяйство. Весь Университет развалили. Люди сиднем сидят целыми днями, в мартышек, понимаешь, превращаются. Вот нам, когда я был студентом, даже в голову не приходило превращаться в мартышек!

      Он с досадой взглянул на казначея.

      – Ну, чего тебе? – резко спросил он.

      – Что-что? – растерялся казначей.

      – Тебе ведь от меня что-то было нужно. Ты о чем-то пришел меня попросить. Наверное, потому, что я здесь единственный, кто не спит без задних ног и не лазает с воплями по деревьям, – добавил аркканцлер.

      – Э-э. По-моему, аркканцлер, это все-таки гиббоны.

      – А? Кто? Да что за чушь ты несешь?

      Казначей выпрямился. С какой стати он должен терпеть такое обращение?

      – На самом деле, господин, я пришел, чтобы поговорить об одном из наших студентов, – холодно произнес он.

      – Студенты? – рявкнул аркканцлер.

      – Да, мэтр. Ну, такие тощие, с бледными лицами. Мы ведь Университет, нам без студентов нельзя. Они – часть Университета, как крысы…

      – А мне казалось, у нас есть люди, которые ими занимаются.

      – Преподаватели. Конечно. Но бывают особые случаи… Словом, аркканцлер, у меня здесь результаты экзаменов, может, взглянешь?

      Стояла полночь – не та полночь, что накануне, но во многом на нее похожая. Старый Том, безъязыкий колокол на башне Университета, беззвучно пробил двенадцать раз.

      Дождевые тучи выцедили на город последние скудные капли. Под считаными влажными звездами кис Анк-Морпорк, самый реальный из всех городов, реальнее только кирпич.

      Думминг Тупс, студент Незримого Университета, отложил книгу и крепко растер лицо.

      – Ну, ладно, – сказал он. – Спроси меня что-нибудь. Давай. Спрашивай что хочешь.

      Виктор Тугельбенд, еще один студент Незримого Университета, взял свой потрепанный «Некротеликомникон в Переложении для Студентов с Экспериментально-Практическим Задачником» и наобум открыл его. Виктор лежал на койке Думминга, вернее, упирался в нее лопатками, а тело его вытянулось вверх по стене – обычная поза отдыхающего студента.

      – Ладно, – сказал он. – Давай. Готов? Итак… ага! Внемерное чудовище с характерным криком «Чонадочонадочонадо».

      – Йоб Шоддот, – не раздумывая ответил Думминг.

      – Верно. Какой пытке чудовище Шуп Аклатеп, Инфернальная Звездная Жаба с Миллионом Жабят, обычно подвергает свои жертвы?

      – Оно… только не подсказывай… наваливается на тебя и показывает иконографии своих детей, пока твой мозг не взрывается.

      – Угу. Кстати, никогда не мог взять в толк, как это происходит, – заметил Виктор, листая учебник. – Столько раз повторить: «О да, у него точь-в-точь твои глаза»… Я бы и до тысячи не дожил, сам покончил бы с собой.

      – Ты все на свете знаешь, Виктор, – восхитился Думминг. –