Автостопом до алтайского яка. Ольга Юрьевна Овчинникова

зелёной кучи, только что бывшей моей новенькой чистенькой палаткой, четырёх дней отроду. – ТЫ ЗНАЕШЬ, СКОЛЬКО ОНА СТОИТ?

      Я называю сумму, парень недоверчиво хмыкает, за что хочется убить его дважды и с особым пристрастием.

      – Я сейчас всё исправлю… – обещает он, исчезает в темноте и появляется вновь с топором в руках. Прелестно! Ещё пальцы себе среди ночи отруби!

      Прогоняю его прочь. Из глаз двумя ручьями льются слёзы. Только что рухнули все мои планы, не прошло и недели! Автостоп, ага. До Алтая! Четыре тысячи километров! Где я спать буду? Хотя бы сегодня!

      Парень меж тем не уходит, продолжая извиняться. Я пытаюсь отремонтировать дугу, при этом тыкаясь с фонариком в темноте. Ничего не получается, парень констатирует это, и я хочу поколотить его ещё больше.

      – УЙДИ НАХРЕН ОТСЮДА! – ору уже в припадке ярости.

      – Здесь же доро-ога! – слабо замечает он, безуспешно пытаясь оправдаться.

      – КАКАЯ ЕЩЁ ДОРОГА? ГДЕ ТЫ ВИДИШЬ ДОРОГУ? – ору я каким-то чужим охрипшим голосом.

      Меня предупреждали о тропе. Но она заросла черникой, и по ней никто не ходил уже несколько дней. Из лагеря приходит сонный Женя, привлечённый суматохой и криками – тот самый дружелюбный спокойный парень, который намедни рассказывал про автостоп.

      – Же-е-еня-я-я! – всхлипывая, утыкаюсь в него носом и рыдаю в жилетку, быстро мокнущую от моих смачных соплей. – Он мне НЕ до-о-ом слома-а-ал! Он мне жи-ы-ы-ызнь слома-а-ал!

      Женя мягко обнимает меня за плечи и терпеливо утешает, как может:

      – Ну-ну, – говорит он. – Когда-нибудь ты будешь смеяться над этим эпизодом!

      Звучит вообще неправдоподобно, хотя в этом он оказывается прав.

      – За мной, вон, один водитель по обочине гнался. Убить хотел из-за кепки, – рассказывает он мне историю про себя.

      – Из-за кепки? – удивлённо я перестаю всхлипывать и начинаю икать.

      – Ну да. Зато теперь у меня всё хорошо. И у тебя теперь, вот увидишь, всё будет складываться просто замечательно! – прям не Женя, а мастер-утешитель какой-то.

      Это талант – в нужный момент быть рядом и проявить участие, и я ценю это в мужчинах. Обычно они панически бегут, увидев женские слёзы.

      – Они продаются, эти палки? – с надеждой в голосе, сморкаясь в снятый носок и громко трагически икнув, спрашиваю я.

      – Конечно же, продаются! – уверяет меня Женя. Он не может знать, что таких палок днём с огнём не сыскать, даже бегая по всей Москве, и что нужную я смогу найти только спустя полгода, уже вернувшись домой. Сейчас ему просто надо утешить меня во что бы то ни стало.

      – Я отремонтирую! – раздаётся слабый голос «Слепого» из ближайших кустов.

      – УЙДИ! – ору я, чуть не переходя на визг и, обращаясь к Жене уже просительно: – Же-е-еня-я-я… Пусть он уйдёт, а?

      Женя через моё плечо спокойно говорит парню:

      – Слышь… Ты, лучше и правда уйди. Видишь, в каком она состоянии? Утром приходи, разберёмся…

      В итоге