Витязь специального назначения. В гостях хорошо, а дома нету…. Юрий Каменский

он на своего Росинанта довольно уверенно, опять привыкая смотреть на землю с высоты конской спины.

      Что же касается Барса, то его восползание на спину каурой кобылки живо напомнил Акеле одну забавную выдержку из петровских законов.

      – Андрюха, слышал, что по этому поводу Пётр Первый в Воинском Уставе писал?

      – И что же?

      – «Офицерам полков пехотных в расположении кавалерийских частей верхом появляться запрет кладу, ибо своею посадкою гнусной, яко собака на заборе сидя, вызывают смех среди нижних чинов, что чести офицерской не способствует».

      – Лапидарно сказано. Где вычитал, в оригинале?

      – Вы мне бессовестно льстите. Да нет, конечно. У Бушкова. В «Пиранье», по-моему.

      Кавалькада, тем временем, уже выезжала из села. Ей сопутствовал «греческий хор» довольных нежданному развлечению «шариков» и «тузиков».

      – Мысь, – окликнул Акела старого воина. – Надо в оба глядеть, что-то не понравился мне вчерашний гусляр…

      – Похож на подсыла от татей, – пожал плечами наёмник. – Так мы всегда в оба глядим, так что какая, в жопу, разница, подсыл он или нет?

      – Резонно.

      Переправа на двух больших лодках заняла часа два, включая сюда и те полчаса, в течение которых Жила безбожно торговался с перевозчиками. Выгрузившись, они проверили груз и двинулись дальше по узкой лесной дороге.

      Копыта коней мягко стукали по свежей грунтовке, ещё чуть влажноватой от ночной росы. Лучи солнца ещё не заглянули сюда – сплошная стена деревьев, вплотную подступающих к дороге, закрывала её от света почти до самого полдня. Лес в основном был хвойным. Дорогу сумрачно охраняли старые тёмные ели. Под их сенью люди чувствовали себя довольно неуютно. Акеле вспомнилась поговорка: «В сосновом лесу веселиться, в берёзовом Богу молиться, в еловом с тоски удавиться».

      Давиться, конечно, не наш стиль, но обстановочка действительно мрачноватая. Так и тянет оглянуться назад, какое-то тягостное чувство, словно под наблюдением. А может, это не только чувство?

      – Барс, – тихонько окликнул он друга. – Ты ничего такого не чувствуешь?

      – Есть такое дело, – признался тот. – По-моему, мы не одни. Не зря меня этот трактирный вокалист насторожил.

      – Я тоже почему-то сразу про него подумал.

      – Глюк на двоих – это реальность.

      – Сам придумал? – заинтересованно спросил Акела друга.

      – Сам.

      – Класс.

      …Солнце стояло высоко, время близилось к обеду. Уже устали ноги и болела задница. Отвыкшее от верховой езды тело нытьём в пояснице напоминало, что сорок пять не есть двадцать, это хозяин что-то напутал, по своему обыкновению. Самое поганое, что клятый неспешный аллюр дико укачивал – от мелькающего однообразия стволов в глаза хоть спички вставляй.

      Однообразие кончилось внезапно. Перед едущим впереди конём Малыша на дорогу из кустов вышел давешний менестрель. Конь, всхрапнув, остановился. Встали и остальные.

      – Люди