Акука. Владимир Александров

мостик через Лакаю. Косаря не видно, а коса совсем рядом ходит.

      «Жих-дёр-р, жих-дёр-р! – хрустит срезаемая под корень трава.

      Поднимаемся повыше, к лесу – никого, и звук отдаляется. Мы – назад, прямо лугом идём на звук. «Жих-дёр-р, жих-дёр-р!» – приближается.

      А где же косарь?

      Скрытый осокой у кромки берега бежит коростель и скрипит в свое удовольствие:

      «Жих-дёр-р, жих-дёр-р!»

      Нет здесь никакого косаря. Это коростель-дергач так кричит. Пошутить над нами надумал.

      Антон Антоныч и заметить птицу не успел. Убежал косарь луговой. Здорово бегает, летает хуже.

      – Пошли домой, бабушке расскажем.

      – Аг-га!

      Пудик

      На хуторе появился серый котёнок с белым крестом на животе. Я привёз его из Вильнюса. Ездил за книжками для Антон Антоныча, а Лиля, соседская внучка передала со мной котёнка для стариков.

      Назвали котёнка Пудиком. Не потому, что легче пуда, а просто так: «хорошо там и тут, где по имени зовут».

      Ни Жука, ни Антон Антоныча, ни Лайки котёнок не боится с первого дня. Держится как равный. Да и не догнать им никогда Пудика.

      Любимое занятие котёнка – трясти яблони. Доберётся по стволу до самых тонких – концевых ветвей, шмякнет лапочкой по яблочку – собьёт. Собьёт и проводит вниз озорным взглядом. Шмякнёт – собьёт – проводит, шмякнёт – собьёт – проводит… Весёлый зверь – весёлое дело!

      «Тук, тук-тук-тук» – глухо бьют яблоки в землю. Хвост Пудика торжественно вздрагивает. Котёнок раскачивается на ветке, наполовину срывается. Поболтается-поболтается в воздухе, как десантник на турнике, и снова забрасывает себя на ветку. Совсем не страшно!

      Хвост гордо дёргается, зрачки светятся, яблоки падают, падают, падают… «Вас много, я – один!» – думает озорной Пудик про яблоки и про себя, и хвост снова мелко-мелко вздрагивает.

      Может он смеётся хвостом?

      Из-за котёнка Антон Антоныч выучил новое слово!

      – Уди, – говорит мальчишка Пудику. Спокойно говорит, даже ласково.

      – Уйди! – часто слышит мальчишка на хуторе. Так взрослые сердито отгоняют котёнка, собаку, петуха, поросят, детей.

      Антон Антонычу сердиться на зверей не за что, а словечко удачное упускать не хочется.

      «Уди!» – слово грубоватое, но у мальчишки звучит приятно.

      Первый бедовый

      Каждый день смотрим с Антон Антонычем на ласточкино гнездо. Растут птенцы над моим окном. Выше и выше над краешком открытого сверху гнезда четыре аккуратные головки.

      А родителям-ласточкам сидеть некогда, все кормят, кормят детишек.

      Ближе к ночи полетел вдруг над хутором беспокойный ласточкин свист. Захлебывается свист, сбивается, в треск превращается.

      Над землёю носятся ласточки-родители. Оказывается, детёныш выпал из гнезда и неуклюже шлепнулся на крышку улья под яблоней.

      – Как же это, как же это? Арр-арр! – спрашивают друг друга ласточки.

      Как? А так: