Мессия Дюны. Дети Дюны (сборник). Фрэнк Герберт

чем же?

      – О том странном чувстве, которое я испытываю всякий раз, когда слышу разговоры о том, кем я, возможно, был.

      – Возможно?

      – Тлейлаксу хитры…

      – Не настолько. Ты был Дунканом Айдахо.

      – Весьма вероятно. Это лежит на поверхности.

      – Итак, ты становишься эмоциональным?

      – В известной степени. Я чувствую нетерпение. Я волнуюсь. Меня просто трясет, и я едва сдерживаюсь. В голове моей… вспыхивают какие-то картинки.

      – И что же?

      – Они слишком быстро гаснут. Просто какие-то вспышки… Похожие на память.

      – А для тебя они представляют интерес?

      – Конечно же. Любопытство подталкивает, но я словно иду против ветра. Я думаю: что, если я не тот, за которого меня принимали? И мне не нравится эта мысль.

      – И это все, о чем ты думаешь?

      – Вы это лучше знаете, Алия.

      Как смеет он обращаться ко мне по имени? Обдумывая его слова, она чувствовала, как вскипает и отступает гнев, – на бьющую из обертонов его голоса возмутительную мужскую самоуверенность. На щеке ее дернулся мускул. Она стиснула зубы.

      – Там внизу не Эль-Кудс? – спросил он, коротко качнув крылом и мгновенно вспугнув всю стаю эскорта.

      Она поглядела вниз на тени, скользящие по взгорью возле перевала Харг, на скалу и укрывавшую череп ее отца пирамиду на ней… Эль-Кудс – святое место.

      – Это святое место, – отвечала она.

      – Надо будет когда-нибудь посетить его, – промолвил он, – возле останков твоего отца меня могут посетить воспоминания.

      Вдруг она впервые поняла, как сильна в нем потребность узнать, кем он был. Это желание было для гхолы главным. Она поглядела назад, на скалы. Утес обрывался прямо в море песка… коричневым обрывом скала, словно корабль, разрезала дюны.

      – Вернись назад, – приказала она.

      – А эскорт…

      – Развернись и проскользни под ними. Они последуют за нами.

      Он повиновался.

      – Ты и в самом деле верно служишь моему брату? – спросила она, когда топтер лег на новый курс, а эскорт пристроился следом.

      – Я служу Атрейдесам, – отвечал он формальным тоном.

      Рука его поднялась, упала, почти в точности повторяя принятое на Каладане приветствие. Лицо его стало скорбным. Он глядел вниз, на гробницу, высящуюся среди скал.

      – Что с тобой? – спросила она.

      Губы его шевельнулись. Ломким, напряженным голосом он произнес:

      – Он был… он был, – и слеза скользнула вниз по щеке.

      Фрименское благоговение заставило Алию примолкнуть. Он отдает воду мертвым! Она с сочувствием тронула его щеку пальцем, ощутив отданную влагу.

      – Дункан, – прошептала она.

      Руки его словно прилипли к рукояткам управления, взгляд не отрывался от пирамиды.

      Она повторила громче:

      – Дункан!

      Он сглотнул, качнул головой, сверкнув на нее металлическими глазами.

      – Я… почувствовал… руку… на моих плечах, – выдавил он. – Я чувствовал! Руку! – он справился с горлом. – Это был… друг. Это был… мой друг.

      – Кто?

      – Не знаю. Я думаю, это