Девять жизней. Гумер Каримов

учитель, тот не сразу поднимает голову. Учитель негодует, сердится, учитель, наконец, жалуется родителям. Пруль старший имел свои представления о воспитании. Мальчик часто ходил битым. Но это не помогало. Оза продолжал плохо учиться, не слушал урок, уходил в себя, рисовать.

      Первая учительница Софья Васильевна Озу так и не сумела понять. Пережившая войну, мужественная, сильная женщина, наверное, не любила слабаков. «Этот странный мальчик» – так она называла его.

      Позже, когда Оза и Герман сблизились, Герман узнал, как страдал тихоня Оза, закомплексованный с детства от мальчишеских насмешек. Невольное одиночество, слезы обиды, тихая зависть – все это уводило Озу к нешумным занятиям, созерцательности. Наблюдательный, жадный до жизни, но, по сути лишенный общения, он часами водил по бумаге карандашом или кистью.

      В классе пятом Герман неожиданно для себя подружился с Озой. Он и сам не понимал, отчего стал покровителем Озы, с решимостью взялся опекать этого слабака. И сразу во дворе и в школе Озу стали обижать меньше. Герман мог постоять за мальчика: драки, синяки были для него привычным делом. И Оза ожил. Всей душой потянулся к своему защитнику. Верность его не знала пределов, и он ни на минуту не расставался с Германом.

      Генка был на год старше Германа. Они дружили. Объединяли их голуби. Голубятни, прилаженные к их дровникам-сараям, считались едва ли не лучшими в округе. Летом, вплоть до холодов, сараи превращались в жилища, и Герка по гроб жизни не забудет свои ночовки под тихое воркование голубей. Как-то в Генкину голубятню пробрался кот и утащил любимого голубя. Генка поймал кота за сараем, когда тот весь в пуху доедал голубя. Генка подвесил кота в сарае и стал избивать его поленом. Несчастному коту однако удалось сорваться с веревки и бежать из сарая.

      – Что ж ты дверь оставил открытой?! – заорал Генка. – Убью его, гада!

      Он выбежал из сарая. Герка – за ним. У дверей дома на лавочке сидел Оза и гладил того самого злополучного кота.

      – Так это твой кот, недоношенный? – заорал Генка и бросился к Озе.

      Кот юркнул в дом.

      – Мой, – тихо ответил тот.

      Генка стукнул его не слишком сильно, но Оза упал на землю.

      – Не трогай его, – Герман схватил Генку за плечо.

      – Отстань! Тоже мне, защитник!

      – Не трогай его, – повторил Герман и его тут же качнуло в сторону после сильного удара.

      Потом они, сцепившись, покатились по траве. Генка был сильнее. Оседлав Германа, он пару раз ударил его кулаком в лицо. Герман почувствовал теплую кровь во рту.

      – Еще хочешь? – Генка встал.

      – Не дам больше Озу трогать, – выдавил из себя Герман и, сплюнув кровь, пошел прочь.

      Вечером Генка вошел к Герману в сарай. Герман лежал на нарах, подпирая взглядом горбыльный настил крыши. Оза сидел у поленницы, держа на коленях своего кота. Увидев Генку, он сжался в ожидании новых неприятностей. Тот уселся на поленницу, щурясь после солнечного света в полусумраке сарая. Герка отвернулся к стенке.

      – Болит? Нечего было лезть, – в голосе