Сумеречная цивилизация. Фантастический триллер. Иван Рахлецов

мыслил: «Моя душа необъятна и вечна, как Космос, и полна величайшего смысла движения, жизни…»

      Иногда, случалось, Президент брал фонарь и, освещая потёмки, осторожно спускался, опасаясь упасть, по крутым склизким ступеням в мир души своей. Он входил, и перед его сатанинским торжествующим взором открывалось безграничное, вечно сумрачное пространство.

      Возвышались мёртвые горы и скалы; мутные потоки неслись с вершин в бездонные смердящие пропасти. Тёмная мгла покрывала безумные долины, болота, пустыни, жутко мерцая горящими глазами уродливых хищников. Звуки и вопли леденящего ужаса наполняли пространства; кошмарные дикие звери, монстры, от исполинских до карликовых, населяли этот мир.

      Властелин, Президент-бог, гордо выпятив грудь, глядел со зловещей улыбкой. И во всём этом кровожадном мире его души – только один светлел огонёк: единственный добрый поступок. В детстве он на секунду посочувствовал бродячей паршивой собачонке и бросил ей сладкий сухарик. Собачонка, жадно схватив сухарик, убежала. А он подумал: «И что мне от этого? Собака сожрала, а я остался ни с чем! Какой я дурак!» – и с тех пор он зарёкся делиться хоть с кем, железно решил: другим – ни шиша.

      Крохотный огонёк, росточком с росинку, всегда чисто светлел из мрака и тревожно звенел колокольчиком: динь-динь-динь… Бредущие мимо него по трясине стада хищников поворачивали безобразные, грязные морды и со смердящим дыханием тянули их к огоньку и гнусно, протяжно ревели, заглушая его серебристый звон.

      Каждый раз, перед тем как уйти, Президент-бог, как бы удивлённый, с высоты своего величия бросал на светлеющий огонёк косой презрительный взгляд, отворачивался и, дёрнув плечами, скорчив брезгливо гримасу, гордой поступью возвращался в мир.

      Однажды Президент почувствовал в себе такую беспредельную мощь, что решил: пришла пора ему, божеству, творить новые формы жизни и материальные блага одной силой духа. Для начала попробовать сотворить какую-нибудь несложную мелюзгу – вроде головастиков, червячков, жуков. Президент отложил все свои дела, препоясал чресла, напрягся духом, мозгами и мышцами всех членов тела и, оцепенев, целую неделю не ел, не пил и таращился в одну точку.

      Но сколько он не напрягался, не таращился, так и не смог создать даже таких мелких и презренных кровососущих насекомых, как блоха или клоп. Обозлённый неудачей, он подбежал и плюнул в огненно-красного вертлявого беса, что с ухмылкой подглядывал за ним из стены. И пришлось Президенту безоговорочно признать тот факт, что «духовная материализация» – совершенно бессмысленное для него занятие.

      Нравился населению планеты Президент-бог: на вид безвредный, аккуратненький, беленький и с неизменной хрустальной улыбкой, – он всегда, в сияющей капсуле, выглядел как новенькая, блестящая игрушка.

      – Как такого можно не любить! – восклицали люди со слезами на глазах.

      Народ всегда приветствовал