Сумеречная цивилизация. Фантастический триллер. Иван Рахлецов

уями.

      Зал боготворил его.

      Деятель надменно объявил:

      – Я вам открою тайну философии чуда. Вы станете свидетелями рождения истины! – Рот его разъехался в презрительной улыбке. – Вы столько лет меня прославляете, носите на руках, восторгаетесь мною! А меня всегда удивляло: за что? Удивляло потому, что я всегда вам только обещал, но ничего из обещанного не выполнял. Даже, более того, обдирал вас до последней нитки. Я всегда вас всех презирал, но терпел, как полезных насекомых. Вы меня слышите? Вы слышите, как я смеюсь в ваши ослиные, доверчивые рожи: ха, ха, ха! Вы, рабы, чем больше я вас угнетаю, тем преданнее вы мне становитесь! Теперь я понял, я знаю, что я величайшее божество, которому всё позволено!

      Он отпил из бокала прохладной водицы и продолжил:

      – И вот я разросся до таких необъятных величин, что мне стало тесно и скучно среди вас: негде развернуться, мало пространства. И меня другие могущественные боги призвали к себе на великую должность. Я от вас ухожу на новые необъятные просторы, которые я заполню собою. Сейчас же я с превеликим удовольствием за всё то, что вы сделали для меня хорошего, полезного, и обогатили, и прославили меня, хочу на прощание поздравить вас: с пребольшой жо-опой вас, господа!

      Физиономия Деятеля резко менялась: его тусклые, оловянные глазки, заплывшие жирком, и обычно – равнодушные, теперь почернели и загорели злобой; щёки надулись; нос провалился и сделался незаметным, – словом, физиономия Деятеля стала поразительно напоминать – задницу. В зале наступила могильная тишина… Деятель, представляете! – это было, было! – с лицом похожим на задницу и с наглым, вызывающим видом стоял в лучах юпитеров и небрежно приветствовал своих почитателей поднятою рукою.

      Вот такая, казалось, неправдоподобная, нелепейшая метаморфоза, а произошла. Но это было, было! Зал, ошалевший от столь немыслимого превращения обожаемого кумира, затаил дыхание и сфокусировал своё восторженное внимание на золотисто-сияющей заднице, вокруг которой, вспыхивая молниями и злобно ворча, висели чёрные лохмы туч.

      – Он всё может, святой! – раздавались умилительно-слёзные возгласы в зале.

      Одна экзальтированная дамочка, держа лавровый венок, с визгом прорвалась сквозь охрану и влетела на сцену, покрасневшая, растрёпанная, счастливая. Она, под бешеные аплодисменты зала, водрузила с восторгом венок на блестящий его череп. Дамочка и Деятель расцеловались; зал стонал в экстазе. Дамочка кокетливо уходила, вертя бёдрами, а он, всхлипнув, достал платок и, промокнув сухие глазки, поднял руку. Овации утихли. Он зловеще прошипел:

      – Что рты разинули, остолопы, будто меня впервые видите. Преклонитесь предо мною! Я есть бог, сама истина! Подождите, я вам устрою райскую жизнь, тоже мне сладкие карамельные палочки нашлись. Вы меня ещё узнаете! – Деятель злобно сверкнул глазами и громоподобно расхохотался: -Ха-ха-ха-ха! Трепещи, народец! В моей власти отнять жизнь или прийти за нею позднее.

      Зал ахнул и сжался до размеров крохотного мышонка.

      По залу витал как сквозняк шепоток:

      – Пророк рёк истину… пророк рёк истину… Это – бог!

      Деятель вдруг улыбнулся простецки, взмахнул ручкой и произнес зажигательную речь трескучим голоском:

      – Хочу вам, братья и сёстры мои, напутствие доброе дать: живите в своё удовольствие! Веселись, народ! Гуляй, народ! Занимайся развратом, народ! Плюй на всякую нравственность с любой точки. Увидишь нищего с протянутой рукою – змею положи вместо хлеба; увидишь тонущего – смейся над ним. Будь благороден и высок, как я: подтолкни падающего, да так, чтобы он костей своих вовек не собрал!

      Торопись, народ, развращайся без устали! Нет души бессмертной, вечной, – нет! Смерть близка, и нет никому спасения. Все будете в могилах гнить-догнивать или в крематории сгорите, как в геенне огненной. Нет смысла в жизни более, чем я вам говорю: суть каждого человека – возвысься над другим.

      Кто себя успокаивает и скажет, что смысл в потомстве, оставить после себя добрый след, посаженное дерево, то я говорю, что всё ваше потомство так же сгорит и сгниёт, как и вы. А все ваши деревья истлеют, как угли в печи, и превратятся в пепел, который развеет ветер бесследно. Как ржавчина разъедает железо, так все ваши добрые дела, память и имя разъест время, даже пылинки от вас не останется!

      Взгляните правде в глаза! Закон жизни таков: люби одного себя, живи в своё удовольствие, исполняя малейшую прихоть свою и потворствуя прихотям ближних. Берите пример с меня: оттолкни занимающего, нуждающегося и погибающего, пусть околевает от голода, болезней и мрака. Я – икона ваша, нарисуйте меня и держите в центре! Молитесь на меня, делайте то, чему я вас учу. И тогда всё вам дам, что ни пожелаете: особняки, яхты, самолёты, быть знаменитыми и великими. Дворцы дам, купайся в роскоши! Чем слаще жизнь ты проживёшь, тем вернее для тебя! И не забудь, из зависти, напакостить соседу. А наслать болезни и проклятия на недругов твоих – проси меня, и я всё тебе ниспошлю. И напоследок скоротечной жизни, ты кое-что ещё от меня получишь неожиданно… ха-ха!

      Богатые, богатейте больше: