Имаго. Тьма придет на рассвете. Элен Фир

вагончик русских горок задерживается на верхушке и вдруг стремительно несётся в бездну. Спустя неделю произошло кое-что ужасное – наша с Джейкобом мама умерла во время готовки. Я спросила у неё, будут ли тосты на завтрак, а она рухнула, как марионетка, у которой подрезали верёвочки. Врачи сказали, что все дело в аневризме – это такая маленькая бомбочка в мозгу. Совпадение или нет, но после похорон Чувство перестало меня беспокоить.

      В дурном расположении духа я вышла из душа, наскоро обсушила волосы полотенцем и тронула тушью ресницы. Яркий макияж никак не вяжется с розовым фартуком «Бино» – так выглядят заведомо стервозные официантки в фильмах. Обычно эти девицы плохо заканчивают. Я наскоро оделась, сунула в задний карман джинсов кредитку и телефон, а на плечо повесила кожаную куртку – даже если за окном светит солнце, перестраховаться никогда не бывает лишним. Напоследок состроив рожицу себе в зеркале, я вышла из квартиры и нажала на кнопку лифта.

      На седьмом этаже двери звякнули и разъехались. В лифт зашла миссис Таун – милая старушка, иногда колотящая шваброй по потолку, когда я забывалась, что живу в многоквартирном доме. Я вымучила улыбку на её вежливое приветствие и уставилась в сторону.

      – Дорогая, у тебя все вчера было хорошо? – внезапно спросила миссис Таун, глядя на меня водянистыми глазками. Сейчас она была до ужаса похожа на мышь, если бы только мыши носили аляповатые платья и чудовищные пластиковые бусы.

      – М-м-м… Да, – я бодро закивала, стараясь не смотреть в эти бледно-голубые пятнышки, – А что, что-то случилось?

      – Просто я слышала вчера, как кто-то просил о помощи, – старушка покачала головой. – Подумала, что один из твоих ухажеров причинил тебе вред…

      Просил о помощи.

      Как же больно… больно… убить. Её надо убить.

      Тот сон…

      Так надо.

      Лифт остановился на первом этаже, и миссис Таун похлопала меня по плечу, поджав напомаженные тонкие губы:

      – Береги себя, Оливия. Я часто вижу тебя с разными мужчинами, поэтому я очень волнуюсь.

      Я рассеянно кивнула, глядя, как она с достоинством и старушечьей неуклюжестью спускается по последним ступенькам перед выходом на улицу. Мерзкий дребезжащий голос все еще прыгал в голове, будто бусины от отвратительного алого ожерелья на сморщенной черепашьей шее миссис Таун. Ещё один повод подумать над тем, что случилось вчера вечером, не так ли, Оливия?

      Привет, «Бино».

      Это кафе как всегда было тесно забито людьми. Источая смешанные запахи еды, оно размеренно дышало паром и масляными испарениями, окутывая ими, будто липкой паутиной, своих посетителей. В одной половине помещения расположилась тесная кухня, половину которой занимала большая фритюрница и пластиковый стол на стальных ножках, а в другой – «кофейный уголок» (где как раз работал Натан). Уютные столики и жуткая попса по радио, бесконечно повторяющаяся песня «Я люблю тебя как песню о любви, малыш» похожа на элемент