Три кварка (из 2012 в 1982). Владимир Тимофеев

место, но улицы ждут

      Отпечатков наших ног.

      Звездная пыль —

      На сапогах.

      Мягкое кресло, клетчатый плед,

      Не нажатый вовремя курок.

      Солнечный день —

      В ослепительных снах…

      Судя по восторженным взглядам и не менее восторженным возгласам, «Группу крови» слушатели приняли на ура. Тем более что сам исполнитель старался как можно точнее повторять все интонации Виктора Цоя из студийной записи конца восьмидесятых.

      – Западные голоса? – понимающе хмыкнул Сережа Герц, когда гитара, наконец, смолкла.

      – Не, это не эмигранты. И не штатники. Явно чего-то нашенское, – возразил Олег Панакиви, опередив меня буквально на доли секунды. – Слыхал я вроде подобное. Совсем недавно. Типа, это… как его… Во! «Алюминиевые огурцы»! Цой и Рыба, кажись.

      «Надо же, угадал. И не просто угадал, а вообще – в десятку. Первым же выстрелом».

      – Точно. Цой, – подтвердил я догадку соседа. – Только без Рыбы. Рыбин там чисто на «подпевках» сидел, бренчал потихоньку.

      – А еще чо-нить такого могешь? – огорошили меня тут же вопросом, как бы намекая, что одной песней теперь уже не отделаешься. «Ну да, все верно. Пока запал не иссяк, шоу должно продолжаться».

      – Ноу проблем, коллеги. Не только могем, но и мо́гем… Надо только припомнить чуток.

      На «воспоминания» ушло секунд двадцать. Точнее, не на сами воспоминания как таковые, а на решение, что лучше всего исполнить конкретно здесь и сейчас. Такое, чтобы, с одной стороны, укладывалось в тему, а с другой – не слишком выбивалось из нынешнего канона. Чтобы и рыбку, как говорится, съесть, потрафив вкусам почтеннейшей публики, и при всем при том не подставиться.

      В общем, подумал, прикинул и, тяжко вздохнув, вновь ударил по струнам добротного чешского инструмента:

      Кардиограммы ночных фонарей,

      Всхлипы сердчно-сосудистых грез,

      Рыбьи скелеты осенних берез

      В парандже развращенных восточных дождей…

      Шевчуковская «Ни шагу назад» моим друзьям тоже понравилась. Как будто. Но – были нюансы.

      – Это, типа, все вокруг – жопа? – почесав затылок, поинтересовался Олег Иванович «номер два». – То есть, надо нажраться как следует и вперед с балкона?

      В ответ я лишь плечами пожал, ничего больше не комментируя. «Хм, реакция весьма показательная. Выходит… верной дорогой идете, товарищи. И потому переходим на следующий уровень. Кто у нас там дальше на очереди? Кинчев что ли?..»

      Экспериментатор движений вверх-вниз,

      Идет по улицам своих построек,

      Он только что встал, он опрятен и чист,

      Он прям, как параллель, и, как крепость, стоек…

      В полной мере экспрессию этой песни мне выразить, конечно, не удалось. Однако ребятам хватило и малой доли – молчали они примерно минуту. А затем будущий банкир Володя Шамрай потянулся, зевнул и выразил