Конго Реквием. Жан-Кристоф Гранже

все девушки принимали наркотики?

      – Мода была такая. Они закупались на другом берегу реки, у черных. Сен-Поль, Лагуна, Джамбо, Созо… Я говорила им… я их предупреждала…

      – Как они туда добирались?

      – На велосипеде, а потом на пароме. Их всегда находили на другом берегу. И рисунок рядом.

      Эрван вздрогнул:

      – Какой рисунок?

      Муна подняла голову и поискала взглядом Сальво. Эрван последовал ее примеру и заметил, что тот исчез. Пора уезжать.

      Он наклонился к старухе. Исходящий от нее запах был смесью пряностей и ладана.

      – Убийца рисовал схему на земле, – выдохнула она. – Как те, которые описывают состав минералов.

      Во время процесса об этом ни разу не упоминали.

      – Вы хотите сказать, схему атомной структуры?

      – Думаю, да… Я-то в этом ничего не понимаю. Иногда ее смывало дождем, но очень часто, я знаю, ее находили. Полицейские ее фотографировали.

      Где были снимки? У него начиналась мигрень, как если бы витающая здесь пыль оседала у него в мозгу. Запахи, платки, белки глаз… Он здесь из-за Катрин Фонтана – особого убийства, а ему выкладывают новые следы в деле Человека-гвоздя.

      – О каком именно минерале шла речь?

      – Оставьте меня… Я устала…

      Он схватил ее за запястье, остальные вскочили, шокированные таким проявлением жестокости. «Они облучены», – сказал Сальво.

      – Какой минерал? – спросил Эрван, отпуская ее руку.

      – Геологи изучали схему… И так ничего и не нашли…

      Шаги у него за спиной, и вернулся Сальво:

      – Пора ехать. Нам еще далеко.

      Эрван с трудом поднялся. У него было ощущение, что его мозг поджаривают на алеющей жаровне.

      – Можно, я оставлю себе несколько фото?

24

      Джованни Монтефиори убит.

      И он об этом узнает только сейчас. Почти через двадцать четыре часа после случившегося. Проклятый бардак. Мэгги удалось до него дозвониться только на заре. Обстоятельства смерти не нуждались в комментариях: грудная клетка вскрыта, сердце вырвано. Как у Нсеко. И как у него самого в скором времени…

      Как он мог проявить такую неосмотрительность? На протяжении двух месяцев он отказывался заниматься смертью своего директора в Лубумбаши, занеся это убийство в объемистую папку «негритянских штучек». Сведение счетов, племенное соперничество, предательство, коррупция, ритуальное жертвоприношение, любовные страсти – почему бы и нет, он в Конго и не такого навидался… Но он категорически не желал видеть ни малейшей связи с «Колтано».

      И эта связь была установлена самым жестоким образом – при помощи циркулярной пилы.

      Девять часов. Из-за этой свалившейся ему на голову угрозы Морван почти забыл про другую, куда более близкую: мау-мау. Ублюдки скоро появятся. В зависимости от накала ситуации придется прибегнуть к дипломатии или же организовать форменное сражение.

      Он оглядел расстилающуюся перед ним равнину. Обзор в сто восемьдесят градусов. Отраженный свет скрывал горизонт, плоскогорья растворялись в раскаленном