Конго Реквием. Жан-Кристоф Гранже

как скелет, высушенный на солнце, он держался очень прямо в своих резиновых сапогах, несмотря на заплечный рюкзак. И чтобы ни у кого не оставалось сомнений в том, какова его роль в самом сердце черной Африки, он носил на груди большой крест.

      Эрван навострил уши: человек был из Фунгуруме, одного из городов на дороге в Анкоро. Сначала Сальво, теперь священник… Может, удача начала ему улыбаться?

      Он еще раз вгляделся в старика. Морщинистое лицо цвета охры. За стеклами очков белки глаз имели никотиновый оттенок, а зрачки поблескивали, как крошечные перламутровые раковины.

      – Добрый вечер, отец мой, – обратился к нему Эрван, когда чернокожие разошлись.

      Он представился и получил в ответ широкую улыбку, отполированную десятилетиями христианского милосердия. В нескольких словах он объяснил причину своего пребывания в Лубумбаши. Отец Альбер ничего не понял. Эрван не сдавался, упомянув имена Грегуара Морвана и Человека-гвоздя.

      – Скажите на милость, молодой человек, в каких давних историях вы копаетесь! – заметил священник с ужасным акцентом.

      – Вы ведь уже были в Конго в то время?

      Миссионер застыл неподвижно в своей накидке, как глиняная скульптура, выставленная на просушку.

      – Да, но я редко выбирался выше Анкоро, хоть и принадлежу к епархии Калемие-Кирунгу, она еще дальше к северу. Все это немного сложно. Нужно знать те места. В любом случае на сегодняшний день…

      Эрван указал на диваны и низкие столики, окружающие бар.

      – Я могу предложить вам стаканчик?

      Святой отец нахмурил брови, потом поправил очки на горбатом носу.

      – Ну… если вы настаиваете… – пробормотал он, поглядывая на часы. – Не возражаю.

      С осторожностью поднял свою сумку и вручил ее груму, обратившись к нему на суахили. Потом снял пончо и резиновые сапоги. Под ними он был одет как человек, привычный к местной природе: рубашка с коротким рукавом, полотняные шорты и сандалии.

      Они устроились, и Эрван сделал знак официанту.

      – Что вы будете?

      – Чай.

      – А не желаете чего-нибудь… покрепче?

      Отец Альбер прикрыл сморщенные веки и после нескольких секунд размышлений, словно вознося молитву на латыни, пробормотал:

      – Чинзано.

      Эрван решил не изменять теплому пиву.

      – Что именно вы хотите знать? – пошел в наступление Альбер.

      – Вы помните Лонтано?

      – Я там бывал, когда его строили, и даже до…

      – До?

      – Когда он был лишь маленькой деревушкой, которую основала итальянская община. А потом прибыли Белые Строители.

      – Кто это?

      – Так называли бельгийских колонов, которые в конце шестидесятых годов сделали вложения в Катангу, после открытия залежей марганца. Семьи, которые раньше жили на западе, в Нижнем Конго, занимались нефтью и сахарным тростником. Эти кланы приехали из Лукулы, Кангу, Челы, из городов Майомбе, расположенных более чем в двух тысячах километров.

      Взять на заметку: первый Человек-гвоздь тоже был родом из того района, и магия, которую он практиковал, была магией Майомбе. Какая-то