Историмор, или Трепанация памяти. Битвы за правду о ГУЛАГе, депортациях, войне и Холокосте. Павел Полян

Челахаева, это первое подобное сооружение в Крыму, где упоминаются депортированные немцы. На месте села Ароматное немецкими переселенцами 200 лет назад было основано село Розенталь. По соседству находилось село Шабан-оба, в котором проживали крымские татары. В 1941 году из села Розенталь были депортированы немцы, а в 1944 году та же участь постигла крымских татар.

      18 мая 2005 года памятник «Против жестокости и насилия», посвященный всем депортированным народам Крыма (крымским татарам, болгарам, грекам, немцам и армянам) и представляющий собой камень-стелу на фоне гигантской колесной пары – был открыт в районе вокзала в Керчи. 18 мая 2008 года – в Севастополе, в сквере напротив автовокзала, был установлен памятник – пятигранный (по числу депортированных народов) семиметровый обелиск, рассеченный на две части – черную и белую (автор – архитектор Г. Григорьянц)[75].

      Переход Крыма под российскую юрисдикцию в 2014 году в принципе не сказался на формально-уважительном отношении властей к крымским татарам и увековечению их памяти. Но, видимо, с самого начала не доверяя старому меджлису, новая власть взяла мероприятия к 70-летию депортаций под свой контроль. В Симферополе планируется установить еще один памятник – всем депортированным с полуострова.

      В то же время по территории Крыма прокатилась целая волна актов вандализма в отношении местных памятных знаков о депортациях крымских татар. В частности, памятный знак, установленный на плато Эклизи-Бурун под Чатырдагом, был разрушен и сброшен вандалами вниз[76].

Краткие выводы

      Итак, первые объекты увековечения памяти о тотально депортированных народах были созданы – еще в 1990-е годы (а самые первые – и вовсе в 1989 году) – самими депортированными народами – немцами, корейцами, калмыками, чеченцами и ингушами. При этом в случае немцев колоссальное значение имела так называемая Трудармия – специфическая репрессия, сочетающая в себе черты депортации и ГУЛАГа. Первые памятники трудармейцам стали появляться на Урале – в Нижнем Тагиле, Краснотурьинске и Челябинске, а также в крупных селах в бывших ареалах их насильственного расселения. Ареалы депортационного исхода немцев, напротив, оказались совершенно не охваченными этим процессом.

      У корейцев, напротив, единственные памятные знаки на территории России оказались связанными с ареалами их исхода[77].

      К немцам и корейцам по времени пробуждения материальной памяти об общенародной трагедии примыкают также вайнахи, корейцы и калмыки: в 1992 году появились первые памятники в Грозном и Элисте, затем, в 1996 году, в Элисте появился впечатляющий монумент работы Эрнста Неизвестного, в 1997 году – во Владивостоке и в Магасе, при этом в Ингушетии открылся не просто мемориал, но и первый на постсоветском пространстве музей, посвященный репрессированному народу.

      У остальных депортированных народов Кавказа и Крыма, судя по данным, которыми мы располагаем, это пробуждение наступило лишь в 2000-е годы,

75

В Сети: http://www.forumn.kiev.ua/2009-01-80/80-06.htm

76

См. в Сети: http://censor.net.ua/photo_news/337396/medjlis_vandaly_razgromili_pamyatnik_deportirovannym_krymskim_tataram_foto

77

От казахстанских коллег мне приходилось слышать о наличии памятника депортированным корейцам также и в Казахстане – стране, где историко-мемориальная культура, судя по отзывам, оказалась гораздо более развитой, нежели в России. Однако более подробными сведениями мы не располагаем.