Историмор, или Трепанация памяти. Битвы за правду о ГУЛАГе, депортациях, войне и Холокосте. Павел Полян

в конце мая 2008 года Р. Кадыров, президент Чеченской республики, устами мэра Грозного Муслима Хучиева распорядился экстренно демонтировать мемориал – ввиду его «несоответствия генеральному плану по восстановлению Грозного». Предполагалось перенести его в более подходящее, по мнению властей, место – в район базы федеральных сил в Ханкале на окраине Грозного[65].

      Этого, однако, не произошло. Возникшее протестное движение, в котором выделялась правозащитница Наталья Эстемирова, оказалось тогда еще достаточно сильным, чтобы не допустить столь позорного акта. Однако линия «компромисса» оказалась довольно специфической и странной: огромный комплекс обнесли глухим трехметровым забором, снаружи памятник не стало видно, а проход к нему внутрь забора, возможный только через территорию Пенсионного фонда Чечни, пресекался полицией[66].

      23 марта как день национальной скорби и памяти о депортации отмечался в Чечне на протяжении 20 лет – в последний раз в 2010 году. Но в 2011 году Кадыров объявил, что этот день празднуется в России как День защитника отечества и что Чечня не должна быть тут исключением. День же Памяти и Скорби он тогда перенес на 10 мая – дату гибели своего отца в теракте на Грозненском стадионе в 2004 году. В 2014 году участники конференции и круглого стола, посвященных 70-летней годовщине депортации вайнахов, прошедших в Москве, осудили такую политику Кадырова как неуважительную и кощунственную, после чего Руслан Кутаев, один из организаторов слушаний и глава Ассамблеи народов Кавказа, был посажен в тюрьму за подброшенные ему наркотики на 4 года[67].

      Одновременно передислокации (или «депортации»?) подвергся и сам памятник, вернее, его часть. Надмогильные камни (чурты) были скрытно демонтированы и вывезены в самый центр города – на проспект Ахмата Кадырова близ мечети «Сердце Чечни», где их встроили в мемориал памяти милиционеров, погибших 10 мая 2004 года вместе с Ахматом Кадыровым. Рука же с мечом осталась на своем прежнем месте за трехметровым охраняемым забором! С дудаевским памятником произошло то же, что в последнее время не раз происходило с чеченцами и не-чеченцами, думающими иначе, чем Кадыров, – с него «сняли штаны».

      Что касается других вайнахов – ингушей, то в Ингушетии политика памяти о депортации решительно другая. В Назрани создан первый в России Музей-Мемориал «Мемориальный комплекс жертвам репрессий» (автор проекта – Мурад Полонкоев, народный художник РФ), открывшийся 23 февраля 1997 года, в день 53-й годовщины депортации вайнахов[68]. Существенно, что памятник был построен на средства, собранные в ходе специальной гражданской инициативы и кампании[69]. Он воздвигнут недалеко от археологического памятника – кургана Аби-Гув, знакового для ингушей места[70].

      Сам комплекс впечатляет: здание построено в форме девяти характерных горских оборонительных башен, совмещенных друг с другом и опутанных колючей проволокой. Экспозиция музея не ограничивается депортацией 1944 года

65

Ср. оценку переноса мемориала, данную А. Черкасовым: «Уверен, что если бы в Москве заговорили о переносе Вечного огня, то вряд ли это было бы воспринято с пониманием. Памятник этот все-таки находится в историческом центре городе, да и место, как говорится, намолено. Такая же ситуация и в Грозном. Это был один из немногих грозненских памятников, переживших обе чеченские войны. Сюда постоянно приходят люди, особенно 23 февраля. В этом случае можно говорить или о неуважении, или о простом непонимании значимости этого памятника» (Матвеева П. Кадыров репрессировал памятник // Gazeta.ru. 2008. 3 июня. В Сети: http://www.gazeta.ru/politics/2008/06/03_a_2743124.shtml).

66

Ибрагимов М., Иванов А. В Грозном завершается демонтаж мемориала жертвам депортации // Кавказский узел. 2014. 19 февраля. В Сети: http://www.kavkaz-uzel.ru/articles/238406

67

Забыть о депортации // 30 октября. 2016. № 130. С.1, 3, 5.

68

В открытии принял участие первый президент Республики Ингушетия Руслан Аушев.

69

Так же собирались средства и на фильм «Верую» режиссера Хавы Хазбиевой, повествующий о депортации 1944 года, но главным образом о прямом ее следствии – ингушско-осетинском конфликте 1992 года (работа над фильмом еще не завершена).

70

Здесь собирался Совет старейшин ингушского народа для решения наиболее важных и значимых решений, именно здесь в 1992 году на всеингушском митинге был объявлен Закон «Об образовании Ингушской Республики в составе РФ».