Словно распустившийся цветок. Сири Митчелл

несколько ломтей. – И ради чего? Чтобы со мной обращались таким вот образом? У меня просто нет слов!

      – Мне действительно очень жаль. Мы не знали о том, что этот человек собирается к нам в гости.

      – И что, мне от этого должно стать легче? Полагаю, в следующий раз вы захотите пригласить к себе весь город!

      – Разумеется, нет. Это всего один человек. – Я взяла корзинку для хлеба и через другую дверь вышла с ней в столовую.

      Разговор мужчин продолжился и за обеденным столом, причем мистер Тримбл занял мой стул, а отец уселся напротив. Они все еще обсуждали отцовскую книгу.

      Завидев меня, мистер Тримбл встал.

      Я кивнула, ставя печенье на стол, после чего убрала охапку образцов со стула и стала придвигать его к столу. Мистер Тримбл пришел мне на помощь и поставил его на место.

      – Прошу прощения. Мне следовало сделать это самому.

      Я уже собралась было ответить, но в этот самый момент в столовую величественной поступью вплыла миссис Харви и с грохотом шваркнула о стол подносом с солониной и миской, в которой, несомненно, находился шпинат. Я дождалась, пока она удалится, и только тогда села за стол, положив себе кусочек солонины и одно печенье.

      Отец тоже взял себе небольшую порцию, а потом и мистер Тримбл последовал нашему примеру. Смахнув сажу с печенья, он с опаской попытался надкусить его. Когда же оно не поддалось, он отнял руку ото рта и с немалым удивлением воззрился на него.

      Я демонстративно взяла в руку чашку и окунула бисквит в чай.

      Эдвард последовал моему примеру, и я отметила, что он откусил лишь крохотный кусочек, прежде чем вернуть его обратно на тарелку. К соленой свинине он даже не притронулся.

      – Вам не нравится угощение, мистер Тримбл?

      – В последний раз нечто подобное я ел на корабле, три года назад, когда плыл в Новую Зеландию. Мы сбились с курса, и потому нам пришлось растянуть запасы провизии на лишний месяц.

      Отец широко улыбнулся.

      – Миссис Харви, наша кухарка, была замужем за моряком. Ей будет приятно услышать, что приготовленное ею угощение показалось вам подлинно флотским.

      – Действительно. – Но, противореча самому себе, он отложил вилку с таким видом, словно не собирался больше пользоваться ею.

      Я же вновь окунула печенье в чай и потерла им о донышко чашки, чтобы размягчить.

      – Новая Зеландия. Какая поразительная страна! Должно быть, вы скучаете по своим овцам? Надеюсь, Эмилия выжила после ягнения?

      Мистер Тримбл растерянно заморгал.

      – Знай я о том, что вы будете читать мои письма, мисс Уитерсби, я бы излагал свои мысли несколько по-иному. Или вообще писал бы о других вещах. Мои рассказы о жизни в колонии вряд ли могли заинтересовать вас.

      Отец едва не подавился кусочком сухого печенья.

      – Выходит, вы разводите овец?

      Мистер Тримбл с удивлением взглянул на него.

      – Да, у меня их добрая сотня с лишком.

      – И это считается большой отарой?

      Пожалуй, я совершила ошибку, заговорив на эту тему.

      – Он