Бесследно исчезнувшая. Лиза Марклунд

конгрессах, само собой.

      – Что говорит его жена, вы общались с ней?

      – Нет, она же в больнице, – ответил Берт Тингстрём. – У своего мужа.

      – То есть вы с ней не разговаривали?

      Никто не ответил. Анника заглянула в блокнот, где пока не сделала ни одной пометки.

      – Почему вы созвали эту встречу? – спросила она тихо. – Чего вы хотите?

      За столом воцарилась тишина. Вальтер заерзал на стуле. Громко гудела вентиляция. Клас Борстхаммар уставился на нее, сейчас его внимание сосредоточилось на ней. Он немного расправил плечи.

      – Мы знаем, что средства массовой информации заинтересованы получить комментарии партийного руководства относительно случившегося, – сказал он.

      Анника посмотрела на него и спросила:

      – Итак, что же случилось?

      Трое мужчин вновь переглянулись, женщина громко всхлипнула.

      – Нашего товарища по партии жестоко избили в его собственном доме, – произнес партийный секретарь с нотками неуверенности в голосе.

      – Ага, – кивнула Анника, – так, значит. Но что еще? Как все произошло? Выкарабкается ли он? И какие повреждения получил? Что вы можете сказать такое, о чем нам еще неизвестно?

      Опять воцарилась тишина, но всего на несколько секунд, затем откашлялся Берт Тингстрём.

      – У него руки и ноги вывернуты из суставов, – сообщил он. – Они жестоко избили его.

      Анника почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Руки и ноги вывернуты из суставов? Что за странная история?

      – Ваше мнение по поводу мотива этого избиения? Может он быть политическим? – поинтересовалась Анника.

      Мужчины переглянулись в очередной раз.

      – Вполне возможно, – сказал Клас Борстхаммар. – В наше время хватает настроенных на насилие левых экстремистов, кто-то из них определенно мог решиться на нападение. Как тот в Тусоне, в Аризоне, выстреливший члену конгресса в голову…

      – Ты имеешь в виду человека, стрелявшего в Габриэль Гиффордс? – спросила Анника. – Но его вряд ли можно причислить к левым.

      – Или здесь имелись финансовые мотивы, – предположил Ханс Улофссон. – Успешный бизнесмен вроде Ингемара всегда рискует подвергнуться самым жестким формам давления, криминалитет в нашей стране порой переходит все границы.

      – Не было ли в его политической деятельности за последние годы чего-то настолько спорного, что могло спровоцировать подобное нападение? – продолжила задавать вопросы Анника.

      – По-твоему, молодежь на Утёйе чем-то насолила Брейвику? – поинтересовался Берт Тингстрём.

      Анника опустила глаза на свой блокнот:

      – Не случилось ли чего-нибудь в его фирме за последнее время? Способного повлечь за собой избиение?

      Все посмотрели на Берта Тингстрёма.

      – Ну, я не знаю точно, сколько осталось до ее расширения, – сказал он, – мне известно только, что он говорил о нем…

      Женщина смотрела на свое колено, она пока не произнесла ни слова. Аннике стало любопытно,