Бесследно исчезнувшая. Лиза Марклунд

мое время, – сказал он. – Чего ты хочешь?

      – Нора исчезла? – спросила Анника.

      – Мы не знаем, где она, но «исчезла» – это слишком сильно сказано.

      – Вы ищете ее?

      – Специально никаких мероприятий в данном направлении не проводится, то есть ответ «нет».

      – Но вы искали ее с целью сообщить о случившемся с ее мужем?

      Комиссар вздохнул. Анника задала вопрос так, что ему было не отвертеться.

      – Да, мы искали. Нет, нам не удалось ее найти.

      – Я слышала, у Ингемара Лерберга руки и ноги вывернуты из суставов, меня правильно проинформировали?

      – Честно говоря, мне точно не известно, какие у него повреждения, – ответил комиссар. – Мой человек находится в отделении интенсивной терапии, но я не разговаривал с ней еще.

      – Нина Хофман начала работать у тебя? Я видела ее в Солсидане.

      Комиссар вздохнул снова.

      – Ты такая большая и умная, – съязвил он, – и, конечно, сможешь написать статью без моей помощи.

      Комиссар положил трубку. Анника пожевала губу. Хорошо, конечно, если бы ее данные подтвердили, но у нее ведь и так имелся источник с именем и фамилией. Берт Тингстрём не запрещал ссылаться на него, и к тому же его слова остались у нее в диктофоне.

      Анника пересмотрела свой телевизионный клип с точки зрения новых данных. Сейчас ей очень пригодились бы картинки со встречи с руководством христианских демократов, но за неимением их она нашла другой выход. Извлекла из архива фотографию Тингстрёма и наложила на нее фонограмму с фразой о травмах, причем постаралась сделать это очень тщательно, чтобы любой мог понять, что сообщение исходит от него, а не от газеты. Получилось немного топорно, но вполне приемлемо. Потом она обновила свой текст для бумажной версии и добавила подробностей и там тоже, проверив, что не забыла упомянуть возраст собаки. И в довершение всего сделала небольшое сообщение о Норе Лерберг, жене политика, которая, похоже, бесследно исчезла. Она процитировала всех вместе: К., прокурора и пресс-атташе полиции Наки. Их слова, где они признались, что искали ее, но так и не смогли связаться с ней, пусть она официально и не находилась в розыске. Это получилось немного туманно, но здесь Анника ничего не могла поделать.

      Она вздохнула про себя и посмотрела в сторону практиканта.

      – Вальтер Веннергрен, – сказала она. – Ты закончил текст?

      Он нажал клавишу на клавиатуре, и имейл с названием «Угрозы в отношении политиков» появился у нее на экране. Тысяча семьсот восемьдесят знаков, включая пробелы. Пресс-атташе министерства юстиции не смог подробно прокомментировать происшедшее с Ингемаром Лербергом, но сообщил, что министр следит за развитием событий и сожалеет, что насилие в отношении народных избранников постоянно растет. Далее следовал отчет с цифрами из свежего правительственного исследования на данную тему и с несколько менее свежими из последнего рапорта Совета по профилактике преступности.

      – Замечательно, –