Мошки в янтаре. Отметина Лангора. Стена, которой нет. Пробуждение. Рони Ротэр

Ирве.

      Тинде махнул рукой, рассмеялся, и звонкая музыка снова разнеслась по площади. Он играл, притопывая и подмигивая Вере, и она улыбнулась ему в ответ. Кто-то из парней подхватил свою девушку, та – свою подружку, и завертелся хоровод. Вера отступила в сторону, с веселым интересом наблюдая за пляской. В кругу танцующих она подметила Ирве, влекущего за руку хорошенькую смеющуюся девушку. Тем временем Тинде, подобравшись к Вере, стал плечом подталкивать её к хороводу.

      – Нет, нет, – замотала она головой, упираясь, – я не пойду.

      Тинде, не переставая играть, вопросительно поднял брови. Вера снова отрицательно покачала головой.

      Тинде опустил флейту, пляска закончилась, разгоряченные ею парни и девушки обступили музыканта.

      – Сыграй еще, Тинде!

      – Хватит скакать, – отмахивался тот. – Отдохните. Я сыграю, а Ворас споет.

      – Да! – закричали сразу несколько голосов. – Ворас, спой! Играй, Тинде! Ворас!

      Молодежь расступилась, а возле музыканта, уступая просьбам друзей, остался юноша, которого называли Ворасом. Он был чуть ниже Ирве, с волнистыми волосами, перетянутыми на лбу плетеным ремешком, со светлой аккуратной бородкой. Пошептавшись с ним, Тинде коснулся губами флейты. И полилась негромкая музыка, в противовес недавней залихватской плясовой. А Ворас, заложив руки за пояс, запел сильным и глубоким голосом.

      У моей любимой огненные косы.

      У моей любимой яркие глаза.

      Губы у любимой ярче алой розы.

      Но мою любимую мне любить нельзя.

      Девушки слушали певца, время от времени перемигивались с подружками, и поглядывали на Веру.

      Замок в поднебесье башни стен возносит,

      Горы над ущельем пики громоздят.

      А любовь простора и приволья просит.

      Но мою любимую мне любить нельзя.

      Неусыпны стражи, люты псы цепные —

      Стрелы ли, клыки ли в сердце мне вонзят.

      В неприступных скалах дуют вихри злые,

      И мою любимую мне любить нельзя.

      Стану горным ветром, стану малой птахой,

      Облаком тумана в горы поднимусь.

      Пусть судьба лихая мне готовит плаху,

      Я с моей любимой крепко обнимусь.

      Слушая Вораса, Вера не сразу обратила внимание на то, что взгляды всех слушателей направлены на неё. Допевая последние строки, певец подошел к Вере и взял её за руки. Она смутилась от направленных на них взглядов.

      – Ты хорошо поешь, – сказала она.

      – Спасибо, – серьезно ответил Ворас, глядя её в лицо. Взгляд парня на несколько секунд задержался на шраме. – А ты хорошо танцуешь. Но отчего-то стоишь в стороне. Тинде, сыграй нам!

      Он потянул Веру в круг.

      – Нет, нет. Я не хочу, – заартачилась Вера, высвобождая ладони из рук певца.

      На помощь ей пришел Ирве. Он подошел и положил руку на плечо Вораса.

      – Не обижайся, Ворас. Вайра еще не совсем поправилась после болезни. Она обязательно с тобой станцует, как только окрепнет.

      Вера благодарно взглянула на Ирве