Опыт конкуренции в России: причины успехов и неудач. Коллектив авторов

Бразилия, например, этот разрыв успешно преодолела.

      Знаменитые компьютерные фирмы преимущественно происходят из США, а гиганты аудио- и видеотехники – из Японии и Юго-Восточной Азии. Швеция породила несколько очень мощных машиностроительных компаний, но ни одной химической. В Германии расположены три крупнейшие химические фирмы и оба мировых лидера массового производства дорогих автомобилей, а вот сильных немецких компьютерных фирм нет.

      Эти факты на первый взгляд противоречат природе конкурентной борьбы. Ведь конкуренция – это стремление получить то, чего в тот же самый момент добивается кто-то другой[2]. То есть сами условия игры, казалось бы, диктуют, что победа одного автоматически оборачивается поражением другого. Если заказ достался кому-то, значит, все остальные его безвозвратно потеряли. Так что рядом с компанией, достигшей выдающегося уровня конкурентоспособности, логичнее ожидать пустоту (соперники безжалостно вытеснены), чем целое созвездие не менее сильных фирм.

      Рост конкурентоспособности лидера, для его соперников в первую очередь, действительно означает угрозу потери рынка и банкротства. Однако, в этом есть не только разрушительная, но и созидательная сторона. М. Портер обратил внимание, что если хотя бы части фирм удается справиться с ситуацией (а тотальное вытеснение всех конкурентов обычно невозможно), то это означает, что они приобрели опыт успешного противостояния сильнейшей фирме, создали продукты, конкурентоспособные даже в сравнении с ее совершенными изделиями. Тем самым закладывается фундамент успехов целого куста тесно взаимодействующих компаний. Ведь тому, кто нейтрализовал конкурентные преимущества сильного соперника (скопировал, нашел асимметричный ответ и т. п.), легко затем теснить соперников слабых.

      1.3. Победоносные кластеры

      Благодаря обмену конкурентными ударами, фирмы проходят внутри кластера процесс взаимной закалки и одновременно притирки. В конечном итоге они становятся носителями одной и той же «коммерческой идеологии». Опираясь на нее, участники кластера на новых рынках легко побеждают «аборигенов», непривычных к соответствующим приемам конкуренции. Поэтому-то ожесточенная конкуренция фирм кластера на «родном» рынке затем обычно выливается в их совместную экспансию вовне: на общенациональный уровень, если кластер возник в одном регионе, или даже за пределы страны, когда взращенные внутри кластера конкурентные преимущества оказались значимыми в международном масштабе.

      Так, успех любой из японских автомобильных фирм на мировом рынке в годы их наивысшего расцвета строился по одной и той же формуле: «дешевизна + безотказность автомобиля». Собственно говоря, никакого чуда не было: дешевизна являлась вынужденным условием, соответствовавшим низкой платежеспособности японского населения того периода, когда в этой стране формировался автомобилестроительный кластер (50—60-е гг. ХХ в.). Японский автомобиль должен был иметь

2

По крайней мере, так звучит знаменитое «вольное» определение конкуренции, которое очень любил один из величайших экономистов ХХ в. Ф. фон Хайек.