Фенрир. Рожденный волком. Марк Лахлан

мстительному Богу. Но вместо того он поблагодарил Господа за испытание и помолился о том, чтобы язычники успели обратиться к Христу перед смертью. «Божья воля, – подумал он, – направляет все в жизни, поэтому жаловаться или выказывать слабость перед лицом испытаний означает роптать на Бога. Если что-то происходит, то только потому, что Он пожелал, чтобы было так».

      Викинги рядом с ним переговаривались. Он успел достаточно выучить их язык во время предыдущих осад, чтобы улавливать суть беседы. У исповедника были удивительные способности к языкам. Язык норманнов пришел к нему так легко, будто он с детства говорил на нем.

      – Мы крепко здесь застряли.

      Исповедник слышал, как мечутся по церкви норманны.

      – Сколько погибло?

      – Из наших вроде никто не погиб. Во всяком случае, я не вижу. У кого-нибудь есть свеча или хворост?

      – А люди Зигфрида? Сколько их уцелело?

      – Четверо. То есть, мне так кажется, сейчас трудно сказать наверняка.

      – Не может быть, чтобы четверо. Только за нами бежали четверо.

      – Знаю. Однако воинов короля не назовешь отличными бойцами.

      – Зато у одного из них был отличный меч.

      – Но ты все равно не смог бы его забрать, Офети. Если бы его сородичи увидели у тебя этот меч, случилась бы большая беда.

      – Это точно. У них.

      Офети. Исповедник решил, что это прозвище. Означает, наверное, «толстяк».

      – Тебе пришлось бы его вернуть. Ну и темень здесь, хоть глаз выколи. Ты что, без штанов и башмаков?

      – Точно.

      – Слава Тору, что здесь так темно. А почему ты полуголый?

      – Я как раз собирался показать одной бабенке в лагере свои способности, когда этому паршивому Ворону приспичило лезть на стену. Я так понял, что ты не обрадуешься, если я задержусь, натягивая штаны.

      – Не-е, она просто стянула у тебя штаны, когда ты на минутку отвернулся!

      – В наши дни шлюхам доверять нельзя, – согласился Офети.

      Зазвучал новый голос:

      – Неудивительно, что франки удрали, уж больно громко ты звенел.

      Все засмеялись.

      – Не могу поверить, что мы позволили втянуть себя в это дело, – проговорил чей-то приглушенный голос.

      – Да, идти за этим оборотнем было не к добру.

      – Если б мы не пошли, он точно схватил бы ее. Но посмотри на дело с другой стороны. Нас окружило столько врагов, что даже тебе, Хольмгейр, удастся кого-нибудь убить.

      – Это ты виноват, Офети, это твой бог Тюр благословил нас множеством врагов.

      Голоса звучали непринужденно, мужчины смеялись. Исповедник понял, что это такое, – воинская бравада, но даже если они прикидывались, то очень убедительно, вынужден был признать Жеан.

      – Давайте смотреть правде в лицо, – сказал тот, кого назвали Хольмгейром. – Виноват во всем только этот ослепленный Одином человек-ворон, за которым мы пришли сюда. Где он теперь?

      – Побежал догонять волка и девчонку.

      – Угу, великолепно. В таком случае прощай, награда. Зигфрид скорее подвесит нас за мошонку, чем наградит.

      – Но нам еще может