Беги, если сможешь. Чеви Стивенс

в роли естественных антидепрессантов. Но потом жизнь берет свое.

      – В первую очередь мне хотелось бы, чтобы вы вернулись к антидепрессантам, – сказала я непринужденно, как бы сообщая ей: ничего страшного, вы в порядке. – Мы начнем с небольшой дозы и посмотрим на эффект. В вашей карте говорится, что несколько лет назад у вас был тяжелый период.

      В предыдущие разы она пыталась покончить с собой с помощью таблеток. В обоих случаях ее находили в последнюю секунду. Теперь Хизер перешла к более радикальным методам, и в следующий раз ей могло повезти меньше.

      – Вам назначили посещение психотерапевта. Вы ходите к нему?

      Она потрясла головой.

      – Он мне не понравился. Даниэль в порядке?

      – Даниэль наверняка хочет, чтобы вам стало лучше. Мы здесь именно для этого.

      От выступивших слез глаза ее казались еще более синими, словно сапфиры, обрамленные бриллиантами. Кожа ее была такой бледной и прозрачной, что на шее отчетливо проступала каждая вена, вместе с тем Хизер была невероятно красива. Многие думают, будто у красивых людей нет причин для расстройства. Обычно это совсем не так.

      – Я хочу к Даниэлю, – сказала она. Глаза ее закрывались – последние капли сил ушли на разговор.

      – Сначала я поговорю с ним сама, а потом мы попробуем устроить вам встречу.

      Мне хотелось увидеть, в каком он состоянии и не навредит ли ей.

      – Они меня здесь не найдут, – вдруг сказала она, словно забыв о моем присутствии.

      – Кого вы боитесь?

      – Я хочу, чтобы нас оставили в покое, но они все звонят и звонят, – продолжала Хизер, обрывая очередной заусенец.

      – Вас кто-то беспокоит?

      В ее карте ничего не говорилось о паранойе или галлюцинациях, но тяжелая депрессия иногда сопровождается психозом. Однако если ее действительно кто-то преследует, то нам необходимо об этом знать.

      Она снова принялась грызть краешек повязки.

      – Здесь совершенно безопасно, – сказала я. – Вам тут станет лучше. К вам не будут пускать тех, кого вы не захотите видеть, и на этаже всегда есть охрана. Вы в безопасности.

      Если угроза действительно существует, надо, чтобы Хизер решилась мне обо всем рассказать. Если же у нее паранойя, ей все равно нужно было почувствовать себя в безопасности, чтобы мы могли начать лечение.

      – Я не вернусь, – сказала она и добавила, словно пытаясь себя утешить: – Меня не заставят.

      – Кто не заставит?

      Она с усилием открыла глаза и сконфуженно взглянула на меня, явно пытаясь вспомнить, о чем только что говорила. От нее исходили флюиды страха и еще чего-то, чему я пока что не могла дать определения. Мне вдруг захотелось уйти.

      – Мне нужен Даниэль, – пробормотала она и уронила голову на грудь. – Я так устала.

      – Отдохните пока что, а я поговорю с вашим мужем.

      Она отвернулась к стене и съежилась под одеялом в позе зародыша. Хотя в палате было тепло, она дрожала.

      – Он все видит, – прошептала она.

      Я замерла на пороге.

      – Кто все видит, Хизер?

      Вместо ответа она натянула