Преступление из наказания. Прошлое переплетается с настоящим…. Александр Семёнович Черенов

на пару шагов вперёд, старательно дистанцировались от обкома, горкомов и райкомов.

      Но дистанцировались они только от идейного наследства партии, но не от материального. Имущество партии ещё подлежало разделу между «наследниками». И это было не пресловутое «золото партии», существовавшее только в воображении «зоологических» антикоммунистов: реальное имущество, состоящее на балансе. Для человека «с умом» оно и было «золотом партии». Безыдейные, но оборотистые «вожди» имели все возможности не только для классического обеспечения будущего, но и для обретения много большего, чем стартовый капитал: состояния. В этой цепочке «охотников на чужбинку» посреднические услуги прокурора области могли оказаться востребованными не только «по горизонтали», но и «по вертикали».

      Поэтому я не стал бы исключать нашего «губернатора» из числа «подельников», впоследствии «доброжелателей» – но исключительно теоретически. По двум причинам. Первая: у нас уже хватало. Нет, не версий: «высокопоставленных контактов» для нескончаемых головных болей. Вторая: «для полного счастья» не хватало нам ещё связываться с местным «Кремлём»!

      И я счёл благоразумным согласиться с доводами подчинённого. Тем более что он ещё раз «пролился бальзамом» на мою истерзанную душу.

      – Да и в поле зрения органов чаще других попадали остальные люди из списка. И это мнение уже не моё, а «компетентных товарищей».

      Довод выглядел, не ахти, каким «убойным», но я готов был принять версию «опера» и без этого дополнения. Потому что туманное будущее этого дела, и не только его, буквально на глазах становилось беспросветным. Я, конечно, всем сердцу был за установку «Прежде думай о Родине, а потом о себе!», но мозги перечили сердцу. Нужно было подумать и о себе, и не «тоже», а в первую очередь. Обратное «грозило»: делу – положением в стол, мне – положением в гроб. Ведь с нас, «сирых и убогих» советских граждан, за глаза хватало и силовиков, и «авторитетов».

      Оставалось только удивляться, как ещё «опер`а» занесли в список своё начальство. Я, конечно, был в курсе глубины неприязни, которую сыщики испытывали к этому штафирке из обкома, но фактор корпоративной солидарности держал в уме. Во всяком случае, я не собирался делать упор на кандидатуре «полковника от КПСС». Как минимум, на первых порах. Так – не рабочая версия, а «помянули всуе». «За компанию с остальными товарищами».

      – А сынок?

      – Тьфу, ты! – шлёпнул себя по макушке «опер». – Совсем забыл: был сынок!

      – И в наличии, и в туалете?

      – Точно! – ухмыльнулся «старлей». – Не знаю, приглашали его или нет…

      – Не приглашали, – «вклинились мы с «Ахмедом».

      – … но он всё равно припёрся.

      – Как вёл себя?

      Лицо «старлея» прибавило в ухмылке.

      – «Пел не музыкально, скандалил…». Помнишь, Петрович —

      у Высоцкого?

      – Ну, как же! – почти обиделся я: нашёл, кого экзаменовать, мальчишка! – «В Ленинграде-городе у «Пяти углов», получил по морде