Преступление из наказания. Прошлое переплетается с настоящим…. Александр Семёнович Черенов

его брюк и пиджака. Улов оказался богатым: пачка «сотенных», лишь слегка початая, два презерватива в упаковке – товарищ явно не собирался ограничиваться «одним заходом» – и несвежий уже носовой платок, явно заменивший владельцу салфетку.

      Наибольшего внимания заслуживали две вещи: записная книжка и монета достоинством в одну копейку. Последнее само по себе уже не могло не вызвать законного любопытства: товарищ сотенных не считал, и уже не только рублей. А тут – копейка! Да ещё не простая. Нет, не золотая: согнутая посередине. Аккуратно согнутая, как по линейке.

      – Любопытно…

      Я обратился за солидарностью к коллеге из прокуратуры, но тот «солидаризовался» со мной лишь выпученными глазами и слегка отвешенной челюстью. Поскольку товарищ подводил меня, пришлось и мне подводить его… к ответу.

      – Никаких аллюзий, как говорит наш словоохотливый Михал Сергеич?

      – Хм… хм… – старательно прочистил горло коллега.

      – Знак? – ещё решительней подтолкнул я товарища. – Или подсказка?

      – Знак?!

      Лоб коллеги проявил удивительные способности в деле формирования морщин: они избороздили там всё пространство. Но отвешенной челюсти «на выходе» это мероприятие не отменило.

      – Не понял…

      – Вижу, – не пожалел я коллегу: оно и для ума полезней. – «Судьба – индейка, а жизнь – копейка». А жизнь этого типа и гроша ломаного не стоит.

      Челюсть коллеги отвисла ещё ниже, но во взгляде появился смысл.

      – А ведь верно! Бандитский знак!

      – Или наводка на него, приятель. Иначе говоря: подсказка нам

      с тобой. «За так», но не просто так.

      – Что-то вроде крючка?

      – Не исключено…

      Я покачал головой: ну, вот, не люблю я, когда много всего. Потому что на месте происшествия много всего – это… слишком много. Это чересчур. Да, чаще всего, по глупости. Но нередко и от большого ума. А это уже совсем нехорошо.

      – Ладно, заглянем в записную книжку.

      Я веером развернул записную книжку и опять удивился. И опять неприятно.

      – Ба, да кто-то уже заглянул в неё до нас!

      Заинтригованный прелюдией, коллега простонародно выглянул у меня из-за плеча. Не меняя «диспозиции», я «ткнул» парня «глазами» в книжку.

      – Видишь: несколько страниц отсутствуют. И вырваны они явно не в стерильных условиях: наспех, грубо, да ещё грязными пальцами… Семёныч, это – по твоей части.

      Эксперт НТО, уже откровенно скучающий у стены – всё, что можно было взять от неё, он уже взял – присоседился к «следаку».

      – Приглядись, Семёныч, к первой – от «демонтажа» – странице.

      Эксперт вооружился лупой и последовал указанию. Пару раз он вынырнул у меня из-за плеча, а потом это ему надоело – и он протянул руку:

      – Дай сюда!

      Некоторое время он молча вертел блокнот под разным углом к источнику освещения: забранной в металлическую сетку люминесцентной лампе. Спасибо «Ахмеду»: прежде здесь тускло мерцала покрытая слоем пыли и мушиного кала двадцатипятиваттная