Лучшее. Коллектив авторов

Прогребаясь сквозь века истории и девизов, я нашёл то, что нужно: легионер имеет право на «оживление», если погибает, находясь на службе, а через три года службы получает гражданство Франции и право на «однократное оживление», которое можно передать другому лицу. Такое право будет действовать, даже если легионер покинет службу.

      Лихорадочно я пролистал требования к будущему легионеру: физическая подготовка на среднем уровне, психологическое и интеллектуальное тестирование. Возрастной ценз (до 35 лет включительно). Всё. Даже знание языка было необязательным.

      Это всё решило…

      * * *

      – Макс – это ты, мне не мерещится?

      – А что, не похож?

      Он потеребил пальцами свою бородку, изрядно поседевшую.

      – Да так… Слегка постарел… Объясни мне, что за хрень со мной происходит?

      Видел я его странно, словно через видеокамеру.

      – А сам не догадался? – улыбнулся тот. – Ты сейчас в системе компьютера, в тестовом режиме. Ладно, сделаем чуть удобнее.

      Он протянул руку куда-то в сторону и навалилась тьма.

      … – Так немного лучше? – Он улыбался, сидя на диване и прихлебывая что-то из кружки. – Извини, тебе не предлагаю.

      Я не сразу понял, что со мной произошло. А когда до меня дошло, слов было много, но в основном матерные: вместо рук у меня были металлические трубы с щупами, а ног не было вообще: вместо них – колёсики.

      Макс ждал, улыбаясь.

      – Слушай, друг, – сказал я, всё ещё приходя в себя. – А не боишься, что я тебя вот этим щупом (я поднял свою так называемую руку вверх) тресну по башке за такие шуточки?

      – Неа, не боюсь, – засмеялся он и щёлкнул пальцами.

      Я почувствовал, что не могу пошевелиться.

      – Всё просто, – продолжил он и вновь щёлкнул пальцами. – Ты совершенно безопасен. Собственно это даже не ты, это мой домашний робот, его зовут Кеша. Я просто отключил его ненадолго, чтоб нам удобнее было поговорить.

      – Понятно, – буркнул я, хотя мне было ничего непонятно. И только сейчас заметил, что говорю не своим обычным голосом, а каким-то незнакомым баритоном. Но это уже были мелочи по сравнению со всем остальным…

      – Ты не в курсе, но мы не виделись восемь лет, – сказал он медленно. – За это время кое-что поменялось. Ты теперь не человек, а флешка, точнее – биофлешка. Ну что, поговорим?

      – А у меня есть выбор?

      – Выбор есть всегда. Даже когда его нет, – ответил он наконец серьёзно.

      …Я умер впервые в конце ХХV века, он – тридцатью годами позже, но в иностранном легионе, куда нас с ним занесла судьба, мы не просто сработались, мы подружились и не раз спасали друг другу жизни – если, конечно, можно считать ценностью жизнь, когда регулярно умираешь и так же регулярно получаешь новое тело, постепенно забывая, как же ты выглядел, когда был в своём первом и настоящем обличье. Мы оба были пионерами в освоении бессмертия, я – благодаря случайности,