Шах и мат. Георгий Олежанский

фургона автозака, где находились еще два сотрудника охраны.

      – Готовьте! – отдал короткое распоряжение майор.

      Сотрудники, не проронив ни слова, отворили железную дверь предназначенной для перевозки заключенных мини-камеры, находящейся в фургоне, и приготовились к приему «объекта».

      Во двор вывели заключенного: Ислама Оздамирова с позывным Кхутайба – бывшего личного телохранителя полевого командира Сулимана Гагкаева.

      С вывернутыми назад руками и надетым на голову непроницаемым мешком Кхутайбу подняли в фургон и поместили в мини-камеру, надев наручники. Двое конвоиров, находившихся внутри фургона, захлопнули дверь, а майор, убедившись, что она плотно закрыта, сел обратно в кабину, и машина тронулась.

* * *

      Съехав с основной трассы по указателю «ООО «Химпром-сервис» в сторону огороженной территории с КПП, перед которой информационное табло извещало о нахождении оптовой базы промышленных химикатов, машина остановилась.

      Замок мини-камеры, где находился с надетым на голову мешком Оздамиров, щелкнул, и дверь открылась. Две пары сильных рук, подхватив заключенного под мышки, вытащили его на улицу.

      – Эй, что происходит? – недоуменно спросил Кхутайба.

      Но в ответ только молчание.

      Оздамиров попытался сопротивляться, насколько позволяли сковывающие его наручники, но тут же получил сильный удар в живот и затих.

      Кхутайбу перегрузили в другой фургон.

      – Какие ощущения? – пренебрежительно бросил в сторону Оздамирова один из охранников, когда машина тронулась с территории базы.

      Холодок пробежал по спине Кхутайбы: этот голос он уже когда-то слышал.

      – Что здесь происходит? – Ислам старался не выдать страха.

      – Ничего, – равнодушно ответил один из конвоиров, снимая мешок с головы бандита.

      Кхутайба мгновенно вжался в стенку фургона, а в широко раскрытых глазах читался неподдельный ужас.

      – Узнал? – спросил охранник.

      Ислам судорожно закивал.

      Напротив него сидел сотрудник ФСБ, капитан Максим Доментьев, и причины бояться его у Кхутайбы были.

      – Еще бы! – пренебрежительно заметил Доментьев.

      Но не такой Максим представлял последнюю встречу с Исламом, проигрывая ее до этого чуть ли не поминутно у себя в голове. Совсем не такой. Исчезли слова, которые он так хотел сказать напоследок бандиту, злость, которую хотелось выплеснуть. Остались только пустота и безразличие.

      – Ты думал, что тебе дадут уйти безнаказанно? – равнодушно произнес Максим. – После всего того, что ты сделал, судить тебя – значит проявить к тебе сострадание, которое такая мразь, как ты, не заслуживает нисколько.

      – Куда вы меня везете?

      – На казнь.

      – Вы не можете! – выпалил Кхутайба. – По закону меня должны сначала судить, признать виновным и назначить наказание. Вы же сотрудники ФСБ, вы действуете по законам, вы обязаны