Все они почему-то умирали. Виктор Пронин

лучше всего стрелять в затылок.

      – Затылок – тоже ничего, – согласился Худолей и отошел, чувствуя, что перебил начальственный разговор. – В конце концов, все зависит от ловкости рук, – пробормотал он уже про себя.

      – Может быть, войдем в дом? – предложил Вохмянин.

      – Обязательно, – и Шаланда первым направился к причудливому арочному сооружению со ступеньками – там, по его представлению, должны были находиться двери.

      Из какой-то ниши раздался рык громадной собаки, но в темноте ее не было видно, а судя по тому, что Вохмянин не обратил на рык никакого внимания, собака была надежно привязана.

      Сразу за дверью оказался просторный вестибюль с вешалкой, зеркалом и небольшим диванчиком.

      – Неплохо, – сказал Пафнутьев. – Я бы не отказался.

      – Что-то ты, Паша, последнее время все увиденное примериваешь на себя, – проворчал Шаланда, стаскивая тесноватый плащ.

      – Конечно, на себя, – не задумываясь, ответил Пафнутьев. – На тебя ведь все мало. И этот дом на тебя мал, как я вижу.

      – Какую я недавно женщину примерил, – негромко пробормотал Худолей, но Пафнутьев его услышал.

      – И что? – спросил он.

      – Велика оказалась. По запросам.

      – Сюда, – сказал Вохмянин, распахивая двустворчатую дверь. За ней Пафнутьев увидел большой зал с тремя окнами и камином. Посредине стоял стол овальной формы, а вокруг него – около десятка стульев. – Присядем? – предложил Вохмянин. – Я доложу обстановку, а потом уж вы приступайте.

      – Пусть так, – солидно кивнул Шаланда. – Только без ненужных подробностей.

      – А мне, пожалуйста, с подробностями, – заметил Пафнутьев. – Причем мне больше всего нравятся ненужные подробности.

      Вохмянин посмотрел на одного, на другого, пытаясь понять столь противоречивые указания, и лишь после того, как Пафнутьев подмигнул ему, кажется, понял – начальство шутит.

      – Значит, так, – Вохмянин скромно присел к столу между Худолеем и оперативником. – Был ужин... Часа три-четыре назад. Можно уточнить. Присутствовал сам Константин Александрович...

      – Это кто? – спросил Шаланда.

      – Объячев.

      – Ах да! Продолжай.

      – Жена... Маргарита.

      – Кстати, где она?

      – Наверху. У себя. Пьяная.

      – Напилась за ужином или после?

      – После. За ужином трудно было напиться... Сухие красные вина, виски, мясо, овощи... Хозяин пил водку.

      – Много? – успел вставить Пафнутьев.

      – Не знаю, как кому... Бутылку выпил.

      – Поллитровую?

      – Да. Пол-литра.

      – Кто еще был?

      – Секретарша.

      – Она здесь?

      – Все здесь. Никто не ушел. Я не позволил.

      – Молодец! – похвалил Шаланда. – Ужинаешь вместе со всеми?

      – Когда как.

      – А сегодня?

      – Сегодня – со всеми.

      – Кто еще?

      – Этот... Как его, – неулыбчивое лицо Вохмянина напряглось в задумчивости. – Вьюев Олег Игоревич.

      – Кто такой? – спросил Шаланда, не желая выпускать из рук нить разговора.

      – Ну... Назовите его деловым партнером.