Джек Ричер, или Личный интерес. Ли Чайлд

сказал вновь прибывший и протянул руку. – Рад знакомству. Не стану называть свое имя. Вы не сможете его произнести.

      – И как оно звучит? – спросил я.

      Он издал гортанный звук, словно шахтер с серьезным легочным заболеванием.

      – Хорошо, будем называть вас Беннетт. Вы из МИ-6?

      – Если вам так больше нравится. Во всяком случае, именно они оплатили мой билет. Однако сейчас все стремительно меняется.

      – Вы знаете вашего парня – Карсона?

      – Мы много раз встречались.

      – Где?

      – Здесь и там. Я же говорил, все сейчас стремительно меняется.

      – Вы думаете, это он?

      – Пожалуй, нет.

      – Почему?

      – Потому что француз жив. Я полагаю, что это ваш стрелок.

      Беннетт сел справа от меня, лицом к Хенкину, который устроился слева. Официант принес заказ Хенкина, и Беннетт попросил то же самое. Я заказал еще кофе. Официант выглядел счастливым. Счет рос. Я рассчитывал, что либо у Хенкина, либо у Беннетта была местная валюта – меня ею не снабдили.

      Хенкин посмотрел на Беннетта и спросил:

      – Вы знаете о месте встрече «Большой восьмерки»?

      Тот кивнул.

      – По обычным стандартам оно вполне безопасно. Однако если Котт на свободе, то ситуация меняется.

      – Возможно, это не Котт, – заговорил я. – Нам нельзя отбрасывать другие варианты. Предвзятое мнение может привести к роковым последствиям.

      – Я настолько открыт любым идеям, что мой мозг может вывалиться наружу. Но я считаю, что это не Карсон. Возможно, Дацев.

      – Тогда это не было проверкой и мы попусту тратим время на теоретические рассуждения. Дацев не согласился бы на проверку. Он слишком заносчив. Если стрелял Дацев, это было попыткой убрать француза, которая завершилась неудачей из-за стекла, но и в этом случае мы напрасно тратим время, потому что след остыл несколько дней назад.

      Вернулся официант с кофе и рогаликами, а передо мной он поставил третий кофейник. В это время в переулок свернул микроавтобус, окрашенный в цвета полицейского департамента, и остановился возле зеленой двери. Из него вышел один полицейский в синей форме и кепи, постучал в дверь и стал ждать. Через минуту дверь открыла женщина в домашнем платье, и между ними завязался короткий диалог.

      – Я за тремя парнями, – вероятно, сказал он.

      – Они еще не приехали, – вероятно, ответила женщина.

      Полицейский шагнул назад и огляделся по сторонам. Потом сдвинул кепи вперед, почесал в затылке и недоуменно покрутил головой; только после этого его взгляд остановился на нашей компании. В его глазах появилось задумчивое выражение, он поблагодарил женщину и направился к нам. Я заметил, что на ходу он принял решение сделать вид, что сразу все понял, рискнуть и предположить, что мы – это те, за кем он приехал.

      – Сначала нам нужно заехать в полицейский участок, – сказал он, остановившись около нашего столика.

      Он говорил по-французски с парижским акцентом, эквивалентным бруклинскому старого Нью-Йорка или кокни в Лондоне, но в его речи не было