Падает снег. Сможет ли жизнь стать прежней?. Марина Зенина

последней встречи Андреев себя не проявлял около недели. В университете мы лишь коротко кивали друг другу, и не более того. Меня это не особо задевало. Я не считала, что он будет бегать за мной теперь или как-то выделять среди остальных. Он мне ничего не должен. Что бы ни произошло. Теперь я точно знаю, что даже если между людьми сильная связь, все равно никто никому ничего не должен. Даже если обещает. Даже если любит. По-настоящему.

      Но вот в одну из пятниц мы, как обычно, встретились с ним на втором этаже. Он закончил пару и выходил из аудитории, а у нашей группы должно было быть там следующее занятие. Завалившись с подругами внутрь и дико угорая над чем-то до глупости смешным, я уже знала, кого сейчас увижу. Но я и подумать не могла, что сегодня простым кивком головы не обойдется.

      Подруги поздоровались с ним и пошли в конец аудитории, чтобы повесить на крючки верхнюю одежду. Я поставила сумку на парту и разматывала шарф, ожидая, когда Андреев поднимет глаза, чтобы кивнуть ему, как всегда, и тоже пойти назад. В аудиторию вошли еще несколько человек.

      – Вера, – как-то особо строго, не снимая забрала и не отрывая глаз от сумки, в которую складывал журнал, методички и прочее, произнес Андреев.

      – Да, Максим Викторович? – у меня даже возникло ощущение, что он собирается меня за что-то отчитывать.

      Андреев поднял серьезные карие глаза. Закидывая сумку за плечо, сказал, словно вынес приговор:

      – Сегодня я заеду за Вами в шесть.

      Поразительно. Просто поразительно. И таким тоном, что поспорить нельзя. Нельзя и слова сказать против. Все уже решено за меня.

      Андреев и не собирался ждать моего согласия или хоть какой-то реакции. Он, не прощаясь, покинул аудиторию, как только поставил меня перед тем фактом, что сегодня я провожу вечер с ним. Мужчина безоговорочно брал ситуацию в свои руки, и такая решительность вызывала у меня симпатию. Но не восторг, как можно было бы подумать.

      Когда он вышел, я кивнула сама себе и пошла к вешалкам. Подруги уже рассаживались и доставали вещи из сумок.

      – Че он хотел? – спросила Элина, рассматривая себя в крохотное зеркальце, встроенное в пудреницу.

      – Да ничего особенного, – отмахнулась я. – Сказал, чтобы отсюда никуда не выходили, потому что ключ он сдавать не будет.

      – Ясно. Слушай, дай свою красную помаду?

      – Конечно, держи.

      И лишь Таня, сидевшая рядом, все поняла. И посмотрела с подозрением.

      А я подумала: хорошо, что никто из студенток не питает особой страсти к Андрееву. Он же никогда никому не нравился, кроме меня. Чем-то он других девушек отталкивает. А мне-то всегда нравились именно те, которые не считаются в женском обществе привлекательными. Что-то в нем такое есть, что другие обойдут стороной, а я подберу. Только не могу понять, что. Внешности он не самой привлекательной, кстати. Высокий, худоватый для своего возраста. Я бы назвала это стройностью. Да, он стройный. Как может быть строен молодой человек. И при этом роста выше среднего, с треугольным