Сердце Прозерпины. Хроники Перворожденных. Эль Эбергард

взмывала к верхушкам гранитных скал, предпочитая в такое ненастье ютиться в расщелинах, старательно оберегая птенцов широкими крыльями.

      Между тем голубоватые нити окутали ступни и лодыжки Валерии, и внезапно она почувствовала себя очень одиноко, несмотря на четверых гвардейцев, стоявших чуть поодаль, охраняя ее, а заодно и наблюдая за новой хозяйкой Штормхолла. Торгрейн строго настрого приказал им не отступать от жены ни на шаг, в чем она уже успела убедиться. Стражи не говорили с ней, не прикасались, но действовали на нервы удручающим образом своим тихим и навязчивым присутствием.

      За последние несколько суток Валерия имела возможность убедиться не раз в том, о чем сначала догадывалась, а потом и убедилась. Страх сменился неверием, неверие – потрясением, а уж потом пришло и осмысление. Девушка сделала потрясающее открытие – вампиры существуют!

      Сразу после церемонии, напуганная и озадаченная странным скреплением брачных уз с распитием крови жениха и невесты, Валерия больше молчала, порой не в силах поверить, что находится в Великобритании, а не в родном Петербурге. Она с опаской ожидала и брачной ночи, полагая, что последуют еще более шокирующие события в угоду языческим традициям этих варваров. Но муж даже не попытался поцеловать ее.

      Его холодное поведение окончательно сбило с толка Валерию. Разве они не муж и жена отныне? Девушка попыталась прочесть хоть что-нибудь на его неправдоподобно красивом лице, столь же белом, как тот мрамор, которым изобиловали стены и пол. Но тщетно. Торгрейн уехал в спешке, не пробыв с женой и трех часов. Не был ли тому виной Арес?

      Валерия вспомнила выражение лица Торгрейна, когда Арес появился на церемонии. И померещилось ли ей та отчужденность, с которой братья говорили при ней? Сам Арес, хоть и улыбался вовсю, в отличие от мрачного, как туча, Торгрейна, но при этом его улыбка грозила вот-вот превратится в звериный оскал.

      Нет, она не испытывала влечения к мужу и не желала его объятий, но все же он совсем ее обескуражил. Они расстались на пороге ее спальни, куда ее проводил Торгрейн после непродолжительного ужина в честь их свадьбы. Валерия была ему благодарна за это, не в силах более выносить пугающие взгляды змеиных глаз Ареса.

      – Вы довольны, Миледи? – спросил он перед тем, как удалиться.

      Она фыркнула, стараясь вложить в этот лишенный уважения звук все свое отношение к нему.

      – Даже не думайте, что запугали меня этими странными обрядами. Свадьба, где муж и жена пьют кровь друг у друга, совершенно отвратительное и мерзкое событие. Вы не составили о себе хорошего мнения. И вряд ли Вам удастся что-то изменить.

      Он склонил голову набок. Казалось, ее слова ничуть не задели его.

      – Конечно, Валерия, я не стою Вашего хорошего мнения обо мне. А насчет крови не беспокойтесь и размышляйте на досуге о том, что я сейчас скажу. Если в наших традициях пролить немного бесценной жидкости, которую мы