Наследие противоречий. Истоки русского экономического характера. Никита Кричевский

хозяйства. – 1999. – № 1. – С. 47–49.

      ¹⁵ Сакс Д. Цена цивилизации: Пер. с англ. А. Калинина / Под ред. В.Ю. Григорьевой. – М., 2012. – С. 215.

      ¹⁶ Веблен Т. Теория праздного класса. – М., 2011. – С. 120–121.

      ¹⁷ Мизес Л. Указ. соч. – С. 69.

      ¹⁸ Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. – М., 1962. – С. 256.

      ¹⁹ Там же. – С. 73.

      ²⁰ Бернейс Э. Пропаганда / Пер. с англ. И. Ющенко. – М., 2010. – С. 1.

      Глава 3. Один в поле не воин

      Общинные черты русского экономического характера в современной российской экономической теории то ли считаются незаслуживающим внимания фантомом, то ли до них у исследователей еще не дошли руки. Известных работ по этой тематике практически не существует, социально-экономические решения нынче принимаются исходя из пролиберальной максимы homo economicus, то есть человека, представляющего собой молниеносного вычислителя выгод и удовольствий, а население в это время никак не может взять в толк, почему власть его не понимает. В этой главе мы поговорим о семейно-родовых чертах возникновения общины, не обойдем стороной роль варягов в русской истории, остановимся на общинной специфике прав собственности, посмотрим на общину как на демократический институт, а также обсудим русский социальный капитал.

      Общинный, коллективистский образ мышления русского человека является общепризнанным фактом, но все же нуждается в некоторых пояснениях, вносящих дополнительную рельефность в экономическую мотивацию современного социума. Действительно, как можно строить планы, составлять прогнозы, разрабатывать стратегии без осознания ментальных факторов, движущих людьми? По словам Фрэнсиса Фукуямы, это хорошо понимал еще Адам Смит: “Экономическая жизнь глубоко укоренена в социальной жизни и ее невозможно понять отдельно от обычаев, нравов и устоев конкретного исследуемого общества – одним словом, отдельно от его культуры”¹.

      На протяжении столетий Россия была преимущественно аграрной страной, где ключевым общественным институтом выступала крестьянская община. Общинный менталитет твердо впечатался в наше общественное сознание. Отвечая на вопрос, каковы наши общинные корни, нам не обойтись без краткого исследования процессов происхождения и развития русской общины как институционального феномена, а также причин, порождающих историческую устойчивость общинного менталитета. Важно это в связи с тем, что “социальные институты не только сами есть результат процесса отбора и приспособления, формирующие преобладающие или господствующие типы отношений и духовную позицию; они в то же время являются особыми способами существования общества, которые образуют особую систему общественных отношений и, следовательно, в свою очередь выступают действенным фактором отбора”². Иными словами, “неэффективный”, по мнению приверженцев индивидуализма, общинный менталитет не только выстоял в процессе естественного отбора (время от времени показывая поистине выдающиеся результаты в самых разных сферах), но и по-прежнему, как я полагаю, в значительной мере формирует господствующий тип общественных отношений в России.

      Родня

      Большинство историков XIX–ХХ вв. склонялись