Наследие противоречий. Истоки русского экономического характера. Никита Кричевский

2015. Июнь-июль. – URL: http://hbr-russia.ru/biznes-i-obshchestvo/fenomeny/a15967/#ixzz3juq3fkYi (дата обращения: 13.12.2015).

      ²⁴ Кулишер И.М. История русского народного хозяйства. – 3-е изд. – Челябинск, 2012. – С. 385.

      ²⁵ См.: Ключевский В.О. Хозяйственная деятельность Соловецкого монастыря в Беломорском крае. – М., 2012. – С. 18, 25, 29.

      ²⁶ Кулишер И.М. Указ. соч. – С. 383.

      ²⁷ Горский А.В. Историческое описание Свято-Троицкия Сергиевы Лавры. – Ч. I. – М., 1890. – С. 198.

      ²⁸ Покровский И.М. Казанский архиерейский дом. – Казань, 1906. – С. 205–206.

      ²⁹ Лал Д. Возвращение “невидимой руки”: актуальность классического либерализма в XXI веке: Пер. с англ. – М., 2009. – С. 229–230.

      ³⁰ Там же. – С. 230.

      ³¹ См.: Цыпин В.А. Ведомство православного исповедания // Православная энциклопедия. Том VII. – М., 2004. – С. 369.

      ³² Пайпс Р. Россия при старом режиме / Пер. с англ. В. Козловского. – М., 1993. – С. 315.

      ³³ См.: Остлинг Р. Крест встречается с Кремлем // Тайм. – 2001. – 24 июня.

      ³⁴ Хайек Ф.А. Индивидуализм и экономический порядок / Пер. с англ. О.А. Дмитриевой; Под ред. Р.И. Капелюшникова. – Челябинск, 2011. – С. 2–3.

      Глава 2. Моральная экономика

      Эта глава о том, как, быстро обретая, мы теряем снова. В советский перестроечный период страна узнала об изысканиях выдающегося русского экономиста Александра Чаянова, о его семейно-трудовой теории, получившей название “моральная экономика”. И что? Стали выводы Чаянова подспорьем? Нет. Да что там, уже через несколько лет Чаянова забыли, хотя он нашел один из ключиков к экономическому развитию России. В этом разделе – о теории Чаянова, о “спящей” социально-экономической базе хозяйственного роста, о стимулировании рождаемости и мерах по поддержке обеспечения семей крышей над головой, о потребностях и консюмеризме.

      По мнению Вадима Кожинова, Россия на стыке XIX–XX вв. по многим экономическим показателям «отставала всего только от трех специфических стран “протестантского капитализма”, где непрерывный промышленный рост являл собой как бы важнейшую добродетель и цель существования, – Великобритании, Германии и США»¹. Констатация, без сомнения, почетная, однако из нее возникает ряд вопросов, один из которых можно сформулировать так: сильно ли перетруждались наши предки, преумножая российскую экономическую мощь? Если и напрягались, то не сильно, подтверждением чему множество объективных и субъективных факторов, от преимущественно подвижнического образа жизни, особенно в ранние века русской истории, до выработанного поколениями навыка неприхотливости и привычки довольствоваться самым необходимым. Дополнительный заработок, превышающий текущие и отчасти будущие краткосрочные потребности семьи, – дело, конечно, хорошее, но стоит ли надрывать жилы ради неочевидного результата? Почему неочевидного? Потому что государственно-политические, социально-экономические, природно-климатические обстоятельства внезапно могли стать негативными.

      Без напряжения

      Модель экономического поведения, когда семья довольствуется доходом, обеспечивающим удовлетворение лишь базовых потребностей, будучи уверенной в том, что власть, родственники, соседи в случае чего помогут, впервые была сформулирована русским экономистом Александром Чаяновым и получила название “моральная экономика”[7]. Хотя более подходящим был бы термин

7

Теория моральной экономики, к огромному сожалению, так и осталась незавершенной. Коренной москвич Александр Чаянов, родившийся в 1888 г., в июле 1930 г. вместе с другими крупнейшими русскими экономистами был арестован по делу вымышленной “кулацко-эсеровской группы Кондратьева – Чаянова”, в 1932 г. осужден коллегией ОГПУ при Совнаркоме СССР на пять лет тюремного заключения, а 3 октября 1937 г. расстрелян в Алма-Ате. Реабилитирован посмертно в 1987 г.