Веретено Судьбы (сборник). Елена Федорова

Сандрелла.

      – Я желаю счастья своей дочери, поэтому не хочу, чтобы она выходила замуж за итальянца, – сказала Ванда, стараясь быть как можно более убедительной. – Хватит с нас одного миллионера.

      – Это вы так решили? – Сандрелла задержалась в дверях.

      – Да. Но Глория мне перечить не станет, – ответила Ванда.

      – А как же чувства? Что с ними делать? – поинтересовалась Сандрелла.

      – Усмирять, – улыбнулась Ванда.

      – Усмирять? Вы, верно, не любили по-настоящему, если говорите так. Разве можно остановить стихийное бедствие? Нет… Хотя, – усмехнулась, – было бы лучше, чтобы наше стихийное бедствие само сошло на нет. Где нет дров, там нет и пламени…

      Сандрелла пошла к машине. Ванда закрыла дверь, вздохнула с облегчением:

      – Как хорошо, что Глория и Рикардо уже далеко. Как хорошо, что они выбрали дорогу любви, а не мести. Как я хочу, чтобы все у них сложилось не так, как у нас с Джани. Чтобы…

      Ванда сжала виски руками. Напряжение дало о себе знать приступом мигрени. Ванда знала, как от нее избавиться. А вот что делать с мигренью по имени Сандрелла Маури? Может, стоило принять правила ее игры? Острая боль заставила Ванду вскрикнуть. Нет. Ей не стоит идти на сделку с совестью. Зачем подписывать себе смертный приговор? Лукавство – плохой спутник. Ванда выпила лекарство, легла в постель. Задремала.

      – «Много замыслов в сердце человека, но состоится только определенное Господом»,[2] – услышала она сквозь дрему. Увидела огромный циферблат вечности, на котором высветились деления. Маленькие промежутки между минутами – это эпохи. В каждой идет непримиримая борьба добра и зла, тьмы и света. Света больше, и это Ванду радует. Она верит, все будет хорошо. Глория вырвется из круга несчастий, начавшихся с Гелены…

      Сандрелла села в машину, приказала установить слежку за домом Ванды.

      – Я должна знать все, что говорит, делает и даже думает эта пышногрудая панна.

      – Вы требуете невозможного, синьора, – покачал головой секретарь.

      – Я всегда требую невозможного, – повысила голос Сандрелла. – Именно поэтому я занимаю такое высокое положение. Я плачу вам за услуги, за услужливость, мой милый. Меня не интересует, как вы будете добывать интересующую меня информацию. Мне важен результат. Я уверена, эта Ванда Берлуваджи знает про беглецов все. Не удивлюсь, если окажется, что она помогла им скрыться или спрятала их под кроватью в своей спальне, – Сандрелла рассмеялась. – Эта женщина хитра и изворотлива. Она мстит Берлуваджи, прикрываясь маской благочестия. Будет забавно узнать, что Ванда – главная во всем этом деле. Хотя… – Сандрелла задумалась. – Хотя, я могу ошибаться. И тогда… – она посмотрела на секретаря, застывшего в ожидании. Прошептала:

      – Тогда я расцелую вас, Микеле.

      – Вы самая непредсказуемая женщина. Самая… – он прижал к губам ее руку. Она оттолкнула его, погрозила пальцем.

      – Не забывайтесь, а то я вас прогоню…

      Глория и Рикардо сидели друг против друга в небольшой лодочке, которой управлял туземец.

2

Притчи 19:21.